жертва, которую муж и жена приносят друг другу. Не перед священником, а перед Богом. А чтобы Бог эту жертву принял, на неё должно быть обоюдное добровольное согласие. Я не согласна. Вот и всё.

— Вот именно. Послушай, что предлагает тебе дон Альваро.

— Я вся внимание.

— Он тебе объяснит всё лучше, чем я.

— Могу и его послушать.

— Здесь и сейчас.

Я вскочила, пробежала через комнату, открыла задвижку.

И впустила аделантадо Менданью, который дожидался снаружи, на галерее.

Мужчина в твоей комнате — это было так неприлично, что я дрожала всем телом.

Я вернулась назад и села. Ты стояла прямо перед незваным гостем.

Глава 5

АДЕЛАНТАДО МЕНДАНЬЯ

Может, ты и удивилась, но виду на подала. Только сказала шутливо:

— Вы, сеньор, решительно вездесущи. Самое малое, что можно сказать, — времени даром не теряете.

Он улыбнулся:

— А мне сдаётся, я его уже порядком разбазарил.

Любая другая на твоём месте громко завопила бы и прогнала его. Тебе это и в голову не пришло. Я — другое дело. В общем, я только о том и думала: о твоём позоре, если кто-нибудь нас застанет. Такое свидание могло тебе стоить жизни... Да и всем нам троим.

Дону Альваро следовало быстро сказать тебе то, что нужно. Но он, кажется, был совсем выбит из колеи. Только глядел на тебя н не мог вымолвить ни слова.

Возможно, ты его напугала. Бедняга думал о тебе днём и ночью. Он очень хорошо знал, какую неприязнь ты к нему испытываешь. А я описала ему, как тебя стерегли эти месяцы.

Он представлял себе девушку с растрёпанными волосами, в грязных башмаках — такую, какой он тебя полюбил. А увидел важную даму, приодетую и разукрашенную.

В его глазах что-то такое промелькнуло. Должно быть, он догадался о твоём пристрастии к парадоксам: на улице ты в лохмотьях, дома — в парадном туалете.

Ты почувствовала его недоумение и перешла в наступление:

— Вы что-то хотели мне сказать? Извольте. Даю вам три минуты.

— Простите меня, что я столько медлил.

— Давайте к делу.

Я сжалась в кресле в комочек, стараясь стать как можно меньше. Но слушала — даже очень старалась не пропустить ни одного вашего слова. Этот разговор я должна была пересказать матушке. А если бы вдруг кто-нибудь появился, присутствие замужней дамы сделало бы вашу встречу хоть чуть-чуть менее скандальной.

Он начал:

— Не буду говорить вам о моих чувствах: я знаю, что вы в них не верите. В этом вы, может быть, не правы. Но я дал слово вашей сестре не докучать вам этим предметом.

— Если вы явились ко мне с такими речами, то можете удалиться. А если мой отец причастен к этому свиданию, скажите ему...

— Ваш отец к этому непричастен. А дон Херонимо защитит вашу честь. Он только что вызвал меня на дуэль. Мы дерёмся завтра.

— Ничего не понимаю.

— Я сейчас от вашего брата. Я разорвал свои обязательства перед вашим семейством.

— Уже?

— Уже.

— Окончательно?

Меланхолическая улыбка явилась во взгляде дона Альваро:

— И бесповоротно. Но не тревожьтесь: я не убью вашего брата.

— И напрасно откажете себе в удовольствии. Но скажите яснее: вы пришли ко мне объявить, что отказываетесь от этого нелепого брака?

— Я бы не стал употреблять таких слов... Увидев вас, я подумал, что передо мной чудо — это верно. Я видел вас рядом с собой: вы должны были стать королевой четырёх частей света. Познакомившись с вами, я подумал... Вы так полны жизни, донья Исабель. Но вскоре я понял то, что вы сами почувствовали инстинктивно. Я ничего не могу предложить такой девушке, как вы. Вы — сама жизнь; другого слова я не нахожу. И вся она перед вами. Я не имею права... Словом... Словом, я просто старый упрямец. В немилости у двора. Весь в долгах. Несколько раз разорялся... А хуже всего, что я не собираюсь сходить с этого пути. Я буду искать то, что искал, пока не найду. Когда-нибудь я вновь отправлюсь туда. Когда и как? Не знаю. Не знаю также, где кончается упорство и начинается безумие.

— Вы хотите сказать — чем настойчивость отличается от глупости?

— Да, я как раз об этом. Какая разница между Христофором Колумбом...

— И безумцем вроде вас? По моему мнению, никакой. Колумб, если я верно понимаю, ошибся во всём. Выходя в море, он не знал, куда направляется. Он даже не умел правильно пользоваться астролябией. Вы скажете на это, что я преувеличиваю. Мне это все всегда говорят. Тем не менее знаете, какое единственное различие между героем и сумасшедшим, между упорством и глупостью? Успех.

Аделантадо кисло улыбнулся.

— В таком случае, донья Исабель, про меня ответ ясен. Я полностью провалился! Огромная водяная пустыня перед моими глазами — должно быть, единственное место, где можно оставаться так долго, не видя ничего. Прошло целых три недели, пока перед нами из моря появилась тёмная глыба — наш первый остров.

— Вы уверены, что это был именно остров?

— Тогда я ни в чём не был уверен... Но вам, должно быть, скучно.

— Ничуть не скучно. Говорите. Я не буду вас больше перебивать.

— Нет-нет, перебивайте!

— Говорите, прошу вас.

— Да, это был остров.