Теперь мне кажется, что я в этой кабине и родился. Это пять частиц эрения сделали меня таким ловким? Или сам Медведь другой? А может в совокупности?

Проплыв под водой достаточно, чтобы спутать карты, выныриваю и мчу на полной тяге поучаствовать в драке.

В эфире идёт активный обмен сообщениями, и вскоре мне становится ясна обстановка. С юга острова, с бухты Островной идёт вторжение на остров. Оргалиды продвинулись уже примерно до середины и встретили яростное сопротивление казаков и нескольких мехаров, патрулировавших область.

Один сторожевой броненосец потоплен. Второй отступил. С воздуха поддерживают оборону три дирижабля. К счастью для них, летающих у противника не оказалось. Но это пока!

Десять точек «своих» вижу на радаре, когда приближаюсь к острову с запада. Бьются они по линии фронта, не вгрызаясь в глубь наступающих, скачут по холмам и с берега на берег по бухте Полонка. Выводят врага на артиллерию с полуострова и под огонь броненосцев, стоящих по флангам в заливах.

Особо не напрягаются, в общем. Скорее всего, тянут время, ждут ещё дирижаблей.

Сверху отлично видно, как снаряды летят, огненный шлейф разрезает темноту, завершаясь взрывами. Которые не только разрывают цели или попадают в холостую, но и освещают двигающиеся массы кровожадных тварей вокруг.

Область радара заполоняют красные точки, вскоре их уже не счесть.

По мере приближения к зоне боевых действий начинают доноситься пулемётные трели, при том, что орудийные канонады уже не утихают. Пули сверкают и горят в темноте, ими, как из господского душа казаки из укреплений поливают наступающих.

Никто не бежит, все стоят насмерть.

— Нам бы очень пригодилось ещё три меха. Илья, что вы там возитесь? — Рычит в эфире Небесная, пока облетаю, чтобы им глаза не мозолить.

— Всё этот выродок… — продолжают меня вспоминать.

Три меха, с которыми я дрался, всё ещё не в строю. Продолжают зализывать раны у училища. Как уже понял, даже с одной частицей в кольце можно восстановить какой–то минимум повреждений. Но ценой немалых сил.

— И зачем ему понадобилась та рухлядь? — Слышу голос какого–то пилота, судя по звону клинков и хрипам тварей, ведущего бой.

— Если ты ещё не понял, он его восстановил, — отвечает Илья.

— Так быстро⁈ — Ахают гвардейцы.

— Очень быстро, — бросает Илья.

— Помяни чёрта, — раздаётся от подполковника, который тоже уже дерётся. — Кажется, наш Медведь на радаре.

— Подтверждаю, — слышу от гвардейца, который вероятно с моей стороны орудует. — Полетел к берегу, где основная высадка.

— Он что? Рехнулся? Там же их кишмя кишит… — говорит принцесса.

Надо же, удивилась. То ли ещё будет.

— И точно, снижается! — Раздался ещё от кого–то комментарий.

— Эй, Медведь? Ты в своём уме? Давай мы лучше сами с тобой разберёмся, — предлагает Константин.

Нет уж, давайте я за троих отработаю, товарищ подполковник.

В южной бухте острова идёт высадка. В первые мгновения гигантские глыбы, идущие по воде, просто ошарашивают. Теперь я понял, как не плавающие оргалиды попадали во Владивосток.

Три китовидные твари раза в полтора больше взрослых китов, уткнувшись в берег, разинули свои рты, словно дыры в преисподнюю, и из них выходят в две, три колонны собакообразные оргалиды, какие прежде встречались только белые. У самих «десантных» оргалидов шкура в виде крупной чешуи, усеянной тупоконечными пирамидками из органического льда. В полумраке не видно оттенков, но явно не белые монстры, эти классом повыше. Отростки в виде ушей на широких ряхах торчат, усыпанные бусинами чёрными с обеих сторон. Глаза, похоже.

Ещё десантные «рыбины» плывут к берегу: спины видны на протяжении нескольких километров. Восемь к острову движутся со скоростью узлов в двадцать пять, и больше дюжины распознаю уплывающих. Часть погрузилась, которая подальше от берега, по затемнениям на воде их ещё видно. Судя по похудевшим телам, сдувшимся по ширине практически в три раза, они уже выгрузили своих «пассажиров».

Не теряя время на мелочёвку, лечу к воде и сажусь прямо на «кита», выбрав ближайшего еще не высадившего своих тварей.

Метров тридцать ему до берега!

Как мои механические ноги спины коснулись, машину аж подпружинило. К этому времени все клинки уже восстановлены. Вгоняю два с размаха прямо посередине! Входит, как в пустую полость очень легко и только в конце встречает что–то твёрдое. Но самой твари хоть бы что! Тааак. Рвусь к «уху» с глазами и с ходу отрубаю его к чёртовой бабушке!! Клинок проходит тяжело, как будто кость рубанул. Точки повреждений мигнули, но я быстро зарастил трещины на лезвиях. Теперь это ещё проще, когда я с мехом единый организм.

«Кит» начинает гудеть, как пароход, звук выходит с боков весьма громкий и раздражительный. Накреняется в сторону, похоже, пробуя меня скинуть.

Перелетаю ко второму «уху», чуя, как твари не сладко. А она останавливается резко, и мехара едва не сбивает с ног инерция! Успеваю клинки выставить, чтоб не завалиться. Хвост с плавниками перепончатыми из воды с мощным всплеском выходит и меня пытается прихлопнуть! А по виду эти части тела тонны на три потянут каждая! Отпрыгиваю, поддав тяги, и попутно рублю второе «ухо» с глазами.

Забурлила вода вокруг! Пошла тварь на погружение с креном. Глубина небольшая, но чтоб потонуть и солдат внутри потопить хватит. Взлетаю, и к следующему «киту» мчу! Даже не приземляясь, на лету срубаю одно «ухо», пролетая поперёк, а следом и второе!!

Буль–буль–буль, тварь!

К третьей стремлюсь на пределе сил. Забарабанило по броне! Сразу с трёх сторон полетели ледяные шипы. Вижу и хвосты из воды высунувшиеся. Нет, не «китов», ещё каких–то тварей.

Светлеет понемногу. Видно больше.

Повреждений от шрапнели никаких, так, по мелочи. Не обращая внимания на провокации, настигаю очередной десантный транспорт! Как же они беспомощны без должного прикрытия. Злорадствую и торжествую.

Позарились на землю русскую, на жизни людские. Твари поганые. Здесь и подохните!!

Водой окатило всего Медведя, пока перелетаю. Столбы воды стали подниматься мощные от попадания снарядов.