вы сейчас капитулируете. У вас есть время на раздумья, пока вы не дойдете до Халсина. Там я приму вашу капитуляцию. Полную или частичную. А тех, кто решится вступить в бой — сотру в пыль. Клянуть Третьей.

Еще один щелчок и демоны исчезли, впитавшись в мои печати, ладони падших душ растворились под землей.

Генин сидел на своем месте, тяжело хватая ртом воздух, и не моргая глядел на меня.

— Думайте, генерал. У вас мало времени, — сказал я, после чего встал со своего места и, коротко кивнув Лиан, устремился на выход.

Забрать наше оружие не составило труда. Сначала нас попытались остановить, но пара команд Генина и вот, мы уже беспрепятственно двигаемся с девушкой к выходу из лагеря, к своим лошадям.

— Ты загнал его в угол. Как думаешь, он согласится? — тихо спросила Лиан.

— Никого я не загонял, — ответил я девушке, поднимаясь в седло. — Я дал ему выбор. Но нельзя спасти человека, если он твердо вознамерился умереть.

— Не думаю, что он прислушается к тебе, — сказала Лиан. — То, что ты убил пятерых ничего не меняет.

— Не меняет, — согласился я. — Так что мы подкрепим нашу угрозу.

— И как же?

Я оглянулся через плечо и бросил короткий взгляд на лагерь армии.

— Я сделаю то, на что у Генина никогда не хватило бы духу. Да и мало кто на это вообще способен.

— О чем ты?

Я тяжело вздохнул, но все же ответил.

— Децимацию придумали не просто так, Лиан. Эта мера бывает очень убедительна, пусть она и жестока. Я отправлю в лагерь ночные кошмары. Завтра утром каждый десятый солдат Генина не проснется.

Девушка ничего не сказала, только бросила на меня короткий взгляд, после чего пришпорила коня. Я же тихо поехал следом, размышляя о том, сколько еще крови мне придется пролить, прежде чем я доберусь до Каламета. Прежде чем я доберусь до короля-самозванца Мордока.

Глава 12

Дыхание смерти

Как я и сказал Лиан, той ночью я убил каждого десятого солдата под командованием Генина.

Целая армия ночных кошмаров, подчиненных моей воле, вышла из теней палаток и с ужасающей точностью выполнила данный мной приказ. Демоны охотно поделились со мной жизненной силой умерщвленных бойцов, отчего я не только не потерял в магических силах, но даже стал сильнее, пусть и ненадолго.

Но у всего этого был и побочный эффект.

— Я все еще не могу привыкнуть, — недоверчиво сказала Лиан. — Ты…

— Я знаю.

Голос был непривычно бархатистым, почти мягким.

Седина и морщины ушли без следа, тело стало крепче, мышцы — больше. Даже ногти на руках, и те разгладились, а сами ладони стали мягкими и нежными, словно у пылкого сердцееда, который только и делает, что печется о своем внешнем виде.

— Значит, таким ты был в молодости? Сотни лет назад?

— Примерно, — ответил я, чувствуя, как молодая упругая кожа лица нехотя растягивается в улыбке.

— Не удивительно, что ты едва не занял трон Н’аэлора, — заметила Лиан.

— Это временный эффект. Несколько месяцев, может, год, и жизненная сила выветрится, я вернусь в свое привычное состояние, — ответил я.

— Ты похож на аристократа из той пьесы, которую показывал передвижной театр. Главный герой.

— Правда?

— Да, только бы одежды побогаче. Но вообще, мне не по себе, — сообщила Лиан. — Будто бы какой-то молодой красавец сожрал моего старика.

Замечание Лиан рассмешило меня, но девушка говорила серьезно, так что пришлось давиться в кулак и притворяться, что закашлялся.

— Я все видела!

— Что ты видела? — спросил я.

— Ты смеялся!

— Нет, что ты…

— У тебя теперь нет морщин вокруг глаз, и я сразу вижу, когда тебе весело!

Это хорошее замечание. Следует следить за своим новым лицом.

— Поехали, к обеду будем в Халсине.

Я молча закинул седельную сумку на круп лошади и запрыгнул в седло. Лиан не осталось ничего, кроме как подчиниться и последовать моему примеру.

Халсин. Войска Мордока прибудут к этому небольшому городу через два дня, значит, у меня еще есть время. К сожалению, внутри частокола, которым был обнесен город, у меня не было никакой власти. Я даже не смогу поднять ополчение навстречу армии и поставить людей так, чтобы они не попали под мой удар…

Я уже решил, как расправлюсь с войсками, если Генин откажется капитулировать и сложить оружие. Огонь уже доказал свою эффективность на примере обоза, да и сейчас я был переполнен сырой силой шести сотен умерщвленных мужчин, которая как нельзя лучше подойдет для того, чтобы сжечь какое-нибудь поле. Надо только заняться созданием заготовки контура, разметить вершины, провести расчеты…

Я закрыл глаза и передо мной встали дела давно минувших дней. Бушующее пламя под стенами осажденного города, крики людей, звон стали, ржание и хрипы лошадей. Битва это история не о сияющих доспехах. Битва, это месиво из грязи, крови и страданий. Никто не рубится один на один, показывая свой навык фехтовальщика, никто не бьет точно из лука прямо в глаз врагу. Над полем битвы царят зычные голоса сержантов и лейтенантов, которые, чаще всего, отдают один и тот же приказ.

«Держать строй!»

Именно этот крик, словно воронье карканье, чаще всего разносится над полем битвы.

«Держать строй!»

Голоса мертвецов звучат в моей голове, звуки сталкивающихся щитов и грохот доспеха бьют по ушам, пробирая до самых костей.

«Держать строй!»

Эта команда несется сквозь столетия, являясь главной заповедью любого солдата.

Сила армии в единстве, а единство возможно лишь когда щиты сомкнуты, а пики и копья выставлены навстречу врагу. Иначе это не армия, а просто толпа, бесполезный