– Угу, и мяукало, Аристова. Это отвратительно, – морщится Антон. – Тебе не жалко?

– Кого? – непонимающе смотрю на спутника.

– Зверюшек.

– Ну, ты же не думаешь, что тебе их жалко, когда ешь котлеты. Верно?

– Боюсь, после такого я перестану их есть.

– Овощной базар будет завтра. Тогда до завтра походишь голодным, Антон Сергеевич, – улыбаюсь и притормаживаю у одной из лавок.

– Добрый день, деточка, – улыбается миловидная бабулька с платком на голове и в теплой, явно с чужого плеча фуфайке. – Подсказать может чего?

Подсказать, а как же.

– Доброе утро, мне бы… – пускаюсь в вежливый диалог с местными торговцами, краем глаза улавливая, что Антон пошел дальше. Заложив руки в карманы теплой парки, с любопытством крутя головой и разглядывая “товар”, шел вдоль улицы, неизменно привлекая к себе внимание местных. Он и правда очень сильно выделялся среди жителей поселка, и особого внимания удостаивали его женщины помоложе, которые то и дело норовили заманить его в свои “сети”. Он всем улыбался, кивал, судя по всему, даже раздавал комплименты, но неизменно шел мимо. Однако и тут умудрился всех очаровать. Котяра!

И нет, мысли сорваться следом не появилось. Базар небольшой, не думаю, что он потеряется в “трех лавках”.

Пока “продавщица” набивала мне пакеты мясом, я, улучив момент, достала мобильный. Пока Котов далеко и меня с телефоном не видит, даже успела пробежаться по мессенджерам и почтовым ящикам. Новых писем целый вал, но с основными и первоочередными я разделалась тут же за пару минут, перепоручив доверенным лицам звонки и встречи. Пара сообщений, один дозвон, и вот я так же быстро прячу мобильный в карман джинсов. Да как раз вовремя, потому что тут же услышала над ухом знакомый голос:

– Полиночка? – голос, судя по всему, тети Томы.

Оборачиваюсь, встречаясь с улыбающейся давней знакомой и хорошей подругой мамы, и по совместительству нашей соседкой по даче.

– Теть Тома, здравствуйте! – улыбаюсь, тут же попадая в крепкие объятия шебутной и чуть полноватой женщины, из которой в ее шестьдесят так и пышет энергия. Сколько лет ее не видела, она все такая же. Простая, милая, прямолинейная и, судя по взгляду, ей все так же вечно не сидится на месте.

– Сколько лет, сколько зим, Полька! Совсем выросла уже, большая и видная деваха какая! – качает головой женщина, улыбаясь. – Ты как здесь, в наших-то краях? Мамка говорила, что прочно засела в столице.

– Да так, – отмахиваюсь. – Мимо проезжала, – говорю, рассчитавшись за увесистый пакет с мясом. Где мой “мужчина” болтается там? – Решила на недельку заехать в родные края и со своими повидаться.

– Родителям с огородом помочь, небось?

– Точно. Порядки навести, к зиме все приготовить.

– Они-то приехали? А то все говорят, работа-работа, вот только картошка сама себя не выкопает, а с этим ранним летом в этом году, уже пора браться за лопату-то.

– Не приехали, я тут… эм… – запинаюсь, не зная, как поступить и что сказать. Я тут с… кем? С начальником? Боюсь, местные такого точно не поймут.

Но благо, даже говорить не пришлось, потому что именно в этот момент передо мной вырисовывается мой… мой? С каких это пор твой, Аристова?!

В общем, появляется Котов. Да еще как появляется! Так, что все вопросы у тети Томы отпадают сами собой, а вместе с ними и челюсть. Потому что этот соблазнительный кот с не менее соблазнительной улыбкой и хитрым прищуром глаз, подмигивает и со словами:

– Это тебе! – словно не замечая, что я тут не одна, протягивает скромный букетик разномастных, ярких полевых цветочков.

Я даже дар речи потеряла. Снова. Уже второй или даже третий раз за это (не)доброе утро.

Просто стою и пялюсь на разляпистый букет в мужских руках и бегаю глазами с цветов на Котова и обратно. В голове свистит тот самый ветер, унося все разумные мысли прочь, а в груди снова что-то странно ёкает. Будто маленький огонек надежды, вот только на что? Непонятно.

Но этот “огонечек” тут же тухнет, когда медленно, но верно до меня начинает доходить, что это за широкий жест. Вот же… кот! Решил сделать такой тонкий подкат? Надеется отмазаться от работы? Ведь пока шли на базар, я намекнула на картошку и скрипящие петли старенького забора, которые нужно смазать. И я ни в жизнь не поверю, что этот веник, (ремарка: очень милый веник) он притащил просто от чистого сердца.

– Полина, – улыбается Антон, практически впихивая мне в руки букет и забирая тяжелый пакет. – Я думал, ты уже ушла, бросив меня тут.

– Так вот оно что, – посмеивается тетя Тома, выходя из ступора. – Жених? – кивает в сторону Котова, и теперь настала моя очередь отвесить челюсть. – Я тетя Тома, соседка ваша, – улыбается знакомая, уже пожимая Котову руку. А я что? Я прихожу к выводу, что так даже и лучше. Слухи по деревне быстро разлетаются, и пусть местные шустрые мадамы знают, что этот столичный мажор не один и крепко занят! Вот так-то!

– Антон, – тем временем улыбается мой жених-босс тете Томе.

– Приятный, видный и сразу понятно, что романтичный мужчина. От наших местных пока цветочков дождешься, помереть можно!  – продолжает женщина, и пока Котов совсем не загордился собой, я торопливо перебиваю знакомую:

– А еще трудяжка. Вот приехал вместе со мной картошку копать. Ни в какую меня одну отпускать не захотел. Зачем, говорит, ты будешь напрягаться? У тебя вот я есть. Приедешь, говорит, будешь отдыхать! – подхватываю под руку замершего Антона, дергая за локоть.

– А… кхм... да-да, – отмирает, наконец-то понимая мой намек Котов. – Невеста. Картошка. Теща с тестем, – и улыбка такая на губах, как будто кислый лимон проглотил.

– Ну-с, ладно, теть Тома. Мы пойдем, дел еще невпроворот.

– Идите-идите, молодые. Только сильно там не шалите, – смеется женщина и бросает такой красноречивый взгляд, что и дураку понятно, про какие она “шалости” говорит. И теперь, кажется, от стыда я красная вся, вплоть до кончиков ушей. А Котова это, кажется, наоборот, позабавило. Оно даже подмигнул тете Томе, со словами:

– Мы обещаем вести себя, как мышки.

У-у-ух! Индюк, самоуверенный! Да я лично надаю себе хороших тумаков, если хоть на миллиметр позволю приблизиться его сногсшибательному телу