– Вы давно ко мне не заходите, – с упрёком сказал Великий князь. – Так не поступают боевые товарищи.

– Простите, Ваше высочество, но меня назначили в Кронштадт.

– Ах, знаю, знаю, – махнул он рукой. – Но речь не о том. Я не прост так вас отвлёк. Мне не с кем посоветоваться.

– Я готов вас выслушать. Помогу, если это в моих силах.

– Тут дело такое странное, – начал он таинственно. – Вчера мы с Александром засиделись за шахматами. Время за полночь. И вдруг ему докладывают, что фон Пален просит аудиенции. Дело срочное. Я, конечно, вышел через другую дверь. Но, любопытство так и разобрало. Думаю, ну что за тайны у Александра от меня?

Он замолк и принялся испугано озираться по сторонам.

– Так что же? – нетерпеливо спросил я.

– Ужас! – прошипел он. – Заговор! Фон Пален просил, нет, он требовал, чтобы Александр взошёл на престол.

– Но каким образом?

– Он все разложил по полочкам: манифест об отречении, восстание гвардейских полков, ссылка отца в Гатчину… Самое страшное с его слов: почт все высшие офицеры участвуют в заговоре.

– Возможно, фон Пален пытался запугать вашего брата.

– Не думаю. Так не запугивают. А еще он сказал, что в Петропавловской крепости для Александра и меня император приказал подготовить камеры. Отец при малейшем подозрении посадит нас в казематы. Он это может сделать. В душе у него ничто не дрогнет.

– Но что ответил Александр?

– Брат долго спорил, но все же дал согласие с условием, что свергнутый император не пострадает. Он не желает восходить на трон, перешагнув через труп отца.

– После вы говорили об этом с Александром?

– Нет. Я боюсь. И он со мной об этом ни словом не обмолвился. А вдруг меня вместе с отцом упекут в Гатчину?

– Вы-то чем опасны для заговорщиков?

– Не знаю, – растеряно пожал плечами Константин. – Но, посудите сами, если заговор состоится, и Александр взойдёт на трон, я буду опасен, как следующий претендент. А если заговор раскроется, то отец не поверит, что я не причастен. И в одном, и в другом случае боюсь пострадать.

– Погодите, Константин Павлович. Возможно, все не так уж и страшно, – пытался я его успокоить. Но он меня не слышал.

– Хотел бы вас попросить об одной услуге.

– Всегда рад помочь.

– Если вдруг заварится эта каша, поможете мне бежать?

– Помогу, – заверил я Великого князя. – Но куда?

– Куда угодно! Да хоть к сестре Елене в Шверин.

* * *

После бала император велел подать сани, и весь двор направился в Павловск, где нас ожидал роскошный обед и продолжение праздника. Меня пригласил в свои сани Великий князь Константин. Он расположился на заднем сиденье с супругой, юной Анной. Я сел напротив, и ко мне тут же припорхнула Софья. Слуги нас укрыли медвежьими шкурами. Вся процессия под звон бубенчиков двинулась по сонному Петербургу. Было весело, хотя в душе ещё дремала тревога о несостоявшемся заговоре. Но я старался сейчас не думать об этом. Прижимал к груди Софью. Мы о чем-то все вчетвером весело болтали.

Вдруг Анна охнула. С ней чуть не случился обморок. Мы посмотрели на обочину. Человек пять жандармов и двое мужиков стояли в круг над телом человека. Он лежал, раскинув руки, а под ним снег оплавился от крови. София тут же отвернулась, прижав лицо к моей груди. Но Константин попросил кучера попридержать сани.

– Что у вас? – спросил он жандармов.

Жандармы, завидев Великого князя, тут же стали по стойке смирно. Старший из них подошёл и доложил, что двое разносчиков дров обнаружили убитого молодого человека, по виду из дворян.

– Тут дело ясное, Ваше величество, – говорил жандарм. – Ограбление. Рядом дома питейные.

– Убитый, говоришь, молод? – спросил я.

– Да, совсем вьюноша. Похоже из польских шляхтичей.

Меня что-то кольнуло. Я аккуратно отстранил Софью, вылез из саней и подошёл ближе к убитому. Юный польский патриот лежал, раскинув руки и остекленелыми голубыми глазами взирал в серое питерское небо. В груди его торчал нож с простой деревянной рукоятью. Такими ножами обычно пользуются мясники.

Я сел обратно в сани.

– Вы его где-нибудь встречали? – спросил Константин.

– Нет, – не своим голосом ответил я. – Не припомню.

– Но почему вы так побледнели? Уж мы с вами трупов насмотрелись в Швейцарии.

– Ах, это, наверное, от мороза, – неестественно рассмеялся я.

* * *

Император принимал доклады министров в новом кабинете Михайловского замка. За широкими окнами открывался вид на Мойку и Летний сад. Вся мебель новая, массивная со свежей полировкой. Картины по стенам еще не развешаны. Одна стена вообще была затянута холстом, потому как её не закончили маляры. Штукатурка не просыхала, и расписывать стены не было возможности. От камина шёл нестерпимый жар, но по полу гулял сквозняк. Император восседал в глубоком кресле за большим столом со множеством ящиков. Несмотря на недоделки, кабинет ему очень нравился. Здесь Павел чувствовал себя спокойно, как улитка в раковине, как краб в панцире.

Я докладывал последним. Моё ожидание в приёмной затянулось на несколько часов. За окном уже спускались сумерки. Наконец меня позвали к императору. Я доложил обо всем, что успел осмотреть: состояние боевых кораблей, наличие орудий в арсенале, запасы пороха и снарядов. Император внимательно выслушал. Спросил, когда я займусь замером глубин. Я ответил: как только сойдёт лёд.

– Начинайте размещать дополнительные батареи у фортов и проведите пристрелку, – приказал он. – Идите.

Я остался стоять.

– Что еще? – поинтересовался он.

– Ваше величество, я должен вам сообщить важную информацию. – Горло моё пересохло, и голос прозвучал хрипло.

Павел что-то почувствовал. Отложил перо и внимательно посмотрел на меня.

– На вашу персону готовится заговор, – выпалил я.

Он побледнел, но не подал виду, что волнуется.

– Мне о заговорах докладывают чуть ли не каждый день. И вы туда же, Добров. Слышали, Наполеона хотели убить? Заговорщикам не повезло, карета неслась слишком быстро, и бомба взорвалась сзади в нескольких шагах.

– Я говорю о заговоре против вас.

– Откуда у вас такие сведения?

– Я сам состою в заговорщиках.

– Вот как? – он отложил перо и выпрямился в кресле.

– Вам известно, что любой заговор – дело дорогостоящее? Вы знаете, кто финансирует?

– Англия.

– Интересно. Хотя, вполне возможно. Англия всегда действует подло, исподтишка. Сойтись лицом к лицу с противником у неё никогда не хватает смелости. Кто на этот раз возглавляет бунтарей?

– Граф фон Пален.

– Ого! Вы замахнулись на генерал-губернатора и моего первого министра. Не слишком ли дерзко? А еще, он ваш покровитель и будущий тесть, – грустно усмехнулся Павел. – И что прикажете делать? Схватить его и подвергнуть пыткам? –