разведроты. Закрыв машину и поставив ее на сигнализацию, прошел в ротную канцелярию, где в это время, после окончания занятий, обычно собираются командиры взводов. Сел за свой стол. В канцелярии не было только старшего лейтенанта Севастьянова. Но Сергеев знал, где должен в настоящий момент находиться командир взвода связи. В кабинете полковника Протасова.

Офицеры в присутствии нового командира роты не стали продолжать какой-то разговор, что Сергеев сразу заметил, но заострять на этом внимание не стал.

– Сергей Николаевич, тебя начальник штаба бригады разыскивал, – сообщил молодой лейтенант Слава Соловьев, прибывший в разведроту совсем недавно после окончания Девятого факультета Рязанского военного училища воздушно-десантных войск[12]. Прибыл как раз вовремя, и ему не пришлось сидеть в резерве бригады или батальона и ждать освобождения вакансии.

– Давно? – поинтересовался Сергеев.

– Часа два назад…

– Он недавно мне звонил. А у меня есть настоятельная просьба ко всем офицерам роты. Все в курсе, что старший лейтенант Варфоломеев попал в беду?

– Все в курсе… об этом только что и говорили, – за всех ответил командир саперного взвода старший лейтенант Александр Головоногов.

– Лариса, его жена, едва денег на адвоката насобирала. Да и то лишь на несколько дней: у адвоката оплата поденная. Говорит, что ей придется несколько месяцев бесплатно на работу ходить. Предлагаю сброситься, кому сколько не жалко. Я вот сам могу двести тысяч отдать. Остальное уже родителям перевел. Помню, что жалованье у нас почти через неделю. Я думаю, адвокат недельку подождет… И еще понимаю, что у многих семья, планы на покупки. Поговорите дома… Кто сколько сможет… Беда ведь может каждого из нас коснуться.

– Сергей Николаевич, – серьезно сказал всегда мрачный Головоногов, мы как раз перед твоим приходом этот вопрос и обсуждали. У кого есть деньги дома, тот завтра принесет, у кого нет – сдаст после получения жалованья. Комбат с начальником штаба сказали, что завтра принесут. Мы тут и соображали, как тебе сказать.

– Значит, вопрос решен! – обрадовался Сергеев, достал мобильный телефон и позвонил Гамбиловскому.

– Слушаю… – отозвался адвокат.

– Добрый вечер, Борис Моисеевич. Сергеев беспокоит. Ну, как у нас обстоят дела?

– Получил я адрес женщины, которая полицейским звонила. Предлагаю вместе к ней в гости наведаться. Я еще и полковника Протасова пригласил. Он скоро у меня будет. Только вас и не хватает. А Протасов – это следователь по особо важным делам. Очень опытный специалист.

– Я знаю его. По телефону то есть разговаривали. Завтра должен с ним встретиться.

– А… Так это вы ему про меня сказали. Он мне сам и позвонил, а я уж воспользовался моментом и пригласил полковника поехать. Но с ним наш визит будет более официальным… В общем-то мелочь, но в большом деле любая мелочь может иметь значение. А чуть попозже, когда все будут дома, мы с коллегами в соседний подъезд пойдем свидетелей искать.

– Ладно, Борис Моисеевич, я еду к вам. Кстати, касательно оплаты вашего труда. Мы тут с офицерами роты решили сброситься. Вы мне можете назвать конечную сумму.

– К сожалению, не могу, у нас оплата традиционно поденная, а сколько дней будет длиться дело, неизвестно.

– Хорошо, завтра будет ясна сумма, которую мы сможем собрать, завтра же обговорим, на сколько дней ее хватит.

Перед тем как выехать к адвокату, старший лейтенант решил все же доложить о проделанной работе начальнику штаба бригады.

– И это все? – обычным для себя недовольным тоном сказал Добровольский, но в его словах чувствовалась и радость. Откуда у нее «ноги росли», стало сразу понятно. – У меня данные поинтереснее. Я тут жене позвонил. Хотел спросить, может, она что слышала. А, оказывается, на ее глазах конфликт начался. Она выгнала с работы воспитательницу Юлию Парамончикову после жалобы на нее Варфоломеева. А воспитательница эта – злобное существо. Она начала грозить старшему лейтенанту, который заступился за свою дочь. А до этого она на своего мужа натравила троих кавказцев, и они парня изуродовали – оторвали ухо так, что тот наполовину оглох, и выбили глаз. Кавказцев «посадили», а сама Парамончикова как-то смогла выкрутиться. Потом один из них, уже после того, как «отсидел», стал с ней жить. Им она, видимо, Варфоломеева и пугала. Я жену в детский сад отправил. Она там документы подняла, нашла адрес Парамончиковой. Записывай…

Старший лейтенант под диктовку полковника записал адрес и встал. Пора было отправляться к адвокату. Когда Сергеев уже сел в свою машину, у него в кармане снова зазвенел телефон. Номер был незнакомым. Недолго подумав, Сергей Николаевич ответил:

– Старший лейтенант Сергеев, слушаю вас внимательно.

– Добрый вечер, Сергей Николаевич, вас беспокоит старший лейтенант Колонтаев из Следственного управления областного ФСБ. С вами желает побеседовать старший лейтенант Варфоломеев. Будете говорить?

– Да-да, конечно, – заторопился Сергеев.

– Алло, Николаич, слышишь меня…

Глава десятая. Старший лейтенант Варфоломеев. Объявление персоны

Дима приехал довольно скоро. Он прошел в дом и протянул мне большой и тяжелый пластиковый пакет.

– Подкрепись сначала, потом будешь рассказывать.

Трое моих пленников так и лежали на полу, лицами вниз, но время от времени шевелились. Выяснять, к кому в руки они попали, парни не рвались, видимо, дожидались, когда я им сам объясню. Но я помалкивал и парней тоже ни о чем не расспрашивал.

Я проголодался и с радостью принялся за еду. Легко осилил небольшой термос кофе с молоком, а заодно три бутерброда с маслом и колбасой.

– Нам-то хоть оставил бы, – внезапно произнес, приподняв голову, третий пленник, лицо которому «обработал» своими когтями кот Василий. Я посмотрел на него. Лицо у этого типа сильно опухло, на нем зияли глубокие резаные раны. Видимо, когти у Василия были давно не стрижены и представляли для любого опасность. По крайней мере, этого человека Василий успел за какую-то долю секунды разукрасить так, что мать родная может не узнать, если только она у парня жива еще. Раны все еще кровоточили, но выделялась уже не кровь, а сукровица.

– Кто это у нас тут голос подал. – Колонтаев наклонился над головой парня. – У… Браток. С такой-то физиономией вам есть ничего же нельзя.

– Что? Так сильно пострадал от какой-то кошки? – спросил парень.

– Ну, во-первых, не от кошки, а от кота. Во-вторых, пострадали вы сильно. Но не это главное. Главное в том, что вы с осени откормлены, как поросенок под нож, и есть у меня опасения, что кот Василий вас специально дожидался, чтобы встретить достойно. Кот хороший, породистый. Мейн-кун порода называется. Одна из самых крупных пород котов в мире. А вы, если еще и бутербродами будете подкармливаться, опасайтесь – у