Несмотря нагул пламени, треск дерева ирёв десятка глоток, яслышу, как его дыхание становится неровным.

Движения его теряют былую грацию, ослабевают под действием истощения. Этот зверь теряет силы. Онслабеет. Имыего убьём— сегодня или уже никогда.

Внезапно фигура вплаще останавливается, позволяя нам впервые завсё время хорошо разглядеть его.

Десятки маленьких порезов, окровавленная одежда, множество дыр вопалённом плаще.

Руки иноги едва подрагивают. Весь измазан нетовгрязи, нетособственной крови.

Серый, из-за пыли икопоти, капюшон всё также скрывает его лицо. Иэта едкая, глумливая ухмылка.

Он, кажется, неверит всвой проигрыш. Или, быть может, просто наслаждается происходящим?

Малой иМайор занимают позицию рядом сомной.

Фалангисты переключаются скопий насаперные лопатки. Второй раунд охоты намонстра вот-вот начнётся.

—Готовы умереть?— спрашивает убийца.

Его голос настолько сух, что напоминает скорее хруст коры дерева, чем что-либо человеческое.

Отнеожиданности бойцы замирают. Мыпривыкли считать его нетозверем, нетоисчадьем ада. Услышать оттакого существа обычные внятные слова— неожиданно.

Аещё, страшновато.

—Держать строй!— подаю команду, иона стряхивает липкое наваждение отслов убийцы.

—Кто хочет сдохнуть первым?— шипит онвкрадчивым шёпотом, подавая знак кочередному раунду.

Пригнувшись, словно спринтер нанизком старте, онсрывается сместа имчится вмою сторону.

Майор пускает стрелу почти вупор, нотот успевает отклониться. Мышь бессильно отпускает руки. Молния или файербол натаком узком пространстве скорее убьёт кого-то изнаших, чем нанесёт урон врагу.

—Назад!— кричу ей.

Малой сообразив, отбрасывает свою супругу нам заспину, загораживая еёсобой.

Первый удар принимает Малой, подставляя под гладиус противника свои парные кинжалы. Оннастолько силён, что парня отбрасывает назад.

Тут жевключаюсь я, заставляя врага уйти взащиту. Онблокирует удар, итут жевпечатывает ногу вгрудь Майора, который, убрав лук тоже переходит врукопашную.

Состороны наша схватка украсила былюбой фильм обоевых искусствах. Исимпатии зрителей наверняка были бынастороне нашего противника. Тот самый случай, когда герой отбивается откучи недотёп стражников.

Авсё дело втом, что онбыстрый. Невероятно быстрый. Мынаваливаемся нанего втроём. Лучшие бойцы Спарты. Я, Малой иМайор. Выкладываемся пополной, ивсё равно ондля нас недосягаем.

Онотражает атаки каждого, умудряясь сталкивать нас так, чтобы мымешали друг другу, иещё огрызаться короткими контратаками, отбрасывая одного задругим.

Ячувствую впроисходящем какую-то странную отрешённость икрасоту. Весь мир перестаёт существовать, кроме нашего танца мечей.

Каждый шаг, каждый удар, каждый звук столкновения металла ометалл сливается вединое полотно. Кажется, если кто-то пропустит шаг или движение, ионо рассыплется, распадётся.

Мой доспех помят вдвух местах. Наплече оторваны металлические чешуйки. Назапястье новый порез.

УМайора нога вкрови, онхромает. Малой вымотан допоследних единиц своей Выносливости. Ещё немного, ионпросто упадёт наземлю.

Ноинашему врагу приходится нелегко. Сознание того, что онсегодня неуйдёт споля боя живым, внедряется вего мозг. Для любого изнас ошибка станет последней.

Бах!

Вспину врагу прилетает обломок щита! Онотбивает его локтем, носбивается стемпа. Глядя вперёд вижу довольную физиономию Ботана.

—ДДос атака!— кричит он.

—Что⁈— неврубаюсь, при чём тут это.

—Перегруз системы!

—Камнями, копьями, щитами!— доходит доменя,— всем, чем можно, бейте!

Воврага устремляются куча всякого хлама. Фаланга поднимает сземли камни, обломки. Убийца отбивает их, нооннеспособен отразить сразу всё!

Вбешенстве онбросается наострия копий итут жепропускает отменя удар вспину. Меч проходит вскользь, незадевая сильно, нооставляет кровавую полосу.

Разворачиваясь, он, наконец, глядит мне прямо вглаза ирасплывается вулыбке. «Мыещё встретимся»,— говорит этот взгляд.

Бах! Бах! Бах!

Снова взрывы петард под ногами. Неожидавшие такого бойцы отпрыгивают всторону. Авслед завспышками нас окутывает густой дым.

Пуф!

—Где он⁈

—Недайте ему уйти!

—Онздесь… Ай!

Около минуты мыпросто невидим нихрена, после чего дым начинает рассеиваться.

Воглушительной тишине, нарушаемой лишь стонами раненых, майор растерянно произносит:

—Ончто, ушёл?

Да, убийца скрылся, как истинный шиноби. Оставил засобой лишь пепел исмятение.

—Ха. Ха-ха. Ха-ха-ха!— немогу удержаться я, разражаясь заливистым смехом.— Вот ведь хрен!

—Что будем делать, мой Лорд? Мыего потеряли,— сосклонённой головой замечает Малой.

Повзглядам моих подчинённых догадываюсь, что терешили, будто ясошёл сума.

—Что будем делать, говоришь?— усмехаюсь явответ.— Просто добьём эту тварь.

Все смотрят наменя недоумевая.

—Ноонжесбежал, разве нетак?— встревает Колька.

—Да, это так,— подтверждаю я, направляясь ктому месту, где прежде стоял наш враг. Там яподнимаю небольшой клочок ткани— часть его плаща, отсечённую мной вначале битвы.— Однако, кто сказал, что мыего просто так отпустим? Открывайте ворота!

Кчести моих людей, они несмотря насвоё удивление, бегут выполнять приказ.

Под всеобщими непонимающими взглядами, яподхожу кзагону для свиней, где временно, пока имнебудут подготовлены отдельные стойла, размещаются Пётр иЗаяц.

Поднеся клочок ткани кносу Петра, япозволяю ему принюхаться. Кабан широко раздувает ноздри иповизгивает, кося наменя маленькими глазками. Видно, что игра ему нравится.

—Атеперь, Петя, фас!

Распахиваю загон. Пётр идёт, фыркая изабавно подрагивая пятачком. Онопускает голову ксамой земле исмешно чихает, проходя рядом состатками бомбы.

После его движения становятся уверенными. Оншагает всторону стены, апотом словно огромная рыжая торпеда выносится заворота. Красный Заяц исемь подросших поросят, которые достают взрослому человеку уже допояса, свизгом ихрюканьем устремляются завожаком.

Охота назверя продолжается!