Нападавший одной стрелой неограничивается. Второй рукой яедва успеваю подставить щит перед собой.

Бах!

Первая стрела застревает вдревесине, повредив лишь внешний слой изплотной кожи.

Бах!

Отудара второй стрелы пощиту бегут трещины. Импульс едва несбрасывает меня сседла.

Бах!

Третья стрела раскалывает щит пополам. Щепки разлетаются вовсе стороны.

Наконечник наизлёте тычется вмой нагрудник, уже неимея достаточной энергии, чтобы его пробить.

Неудержавшись, япадаю наземлю. Рассерженный Пётр встаёт рядом, оскалившись иготовый защищать своего хозяина.

—Стена щитов!— кричит Майор, хотя инесколько запоздало.

Лёжа наспине, якисло усмехаюсь. Этот маньяк нетеряет ниминуты. Онсразу понял, кого нужно убить, чтобы получить максимальную выгоду. Спервых минут вычислил, что якомандир.

Если меня нестанет, Спарта впадёт вхаос— иэто будет только наего руку.

Также нестоит исключать элемент личной мести. Незря якаждую минуту этого пути был настороже. Чего-то подобного отнего иожидал.

Что ж, это объявление войны, причём, неприкрытое.

Первый раз он, возможно, незнал, скем столкнулся. Нотеперь онвидит наши способности ипри этом нас небоится.

Хорошо. Онхочет играть? Ядам ему эту возможность. Сыграем по-крупному!

* * *

Обработать рану наруке снова вызвался Сквидвард. Ониспользовал немного мази иналожил останавливающую кровотечение повязку.

Крохи опыта, капнувшие мне, показали, что мужчина взял первый уровень впрофессии. Наверняка что-то связанное смедициной. Надо будет незабыть ирасспросить обэтом впоселении.

Вего действиях чувствовалась ловкость ипрофессионализм, которых нехватает обычному человеку, который обрабатывает рану или накладывает повязку. Большинство людей это делают сосмесью сочувствия истраха, стараясь вообще несмотреть накровь.

Сквирдвард жеоказывал первую помощь охотно искакой-то сдержанной гордостью, словно это его миссия.

Дальнейшее путешествие проходит без происшествий. Пораскинув мозгами, понимаю, что противник нехотел меня убивать. Это был намёк, вызов. Ему куда важнее было проследить нас доСпарты.

Теперь онсчитает себя волком, который залезет взагон ковцам. Аяочень хочу его вэтом разочаровать.

Вернувшись домой, мытут жепереводим Спарту наосадное положение.

Всех рабочих изпосада переселяем внутрь стен, дав всего полчаса, чтобы забрать ссобой необходимое.

Нечего давать убийце возможность набирать опыт, как забирать МОИХ людей напрасно. Однако невсе понимают необходимость таких мер.

—Зачем нам прятаться застенами? Унас, как бы, график установлен: в10часов иточка. Ниочём таком мынедоговаривались,— возмущается Мустафа.

Ноянеоставляю подобное без ответа.

—Если тызабыл, Мустафа, товвоенное время выдолжны беспрекословно подчиняться мне, как Лорду Спарты. Однако если тыжелаешь погибнуть, тоятебя недержу. Можешь остаться снаружи,— холодно произношу я.

Наготового кспору Мустафу словно выливают ушат следяной водой. Похоже, онкак-то забыл, что мынаходимся невравных позициях.

—Янеэто имел ввиду,— оправдывается он.

—Ачто жетыимел ввиду, Мустафа? Хочешь сказать, что мои решения неоправданны, апредпринятые меры чрезмерны? Вроде как тебе уже успели растолковать случай урудника,— добавляю я, хмурясь.— Мой человек погиб, чтобы твои рабочие остались живы. Мыстолкнулись снастоящим убийцей, маньяком, психом. Ияэто говорю недля красного словца,

—Новедь онодин!— недоумевает Мустафа.

Очевидно, его участие иучастие его рабочих ввоенных операциях вроли вспомогательных сил оставило след. Ему кажется, раз мыразбили превосходящие силы кабанятников, тоодин человек неможет стать угрозой.

Онневидит всей картины, или жепросто недооценивает одного, нокрайне опасного противника.

—Да, онодин. Ноэто неотменяет того факта, что оннаходится втени, амы— насвету. Вкакой-то момент эта гадина совершит бросок, икто-то обязательно умрёт,— говорю я, смотря Мустафе вглаза,— Хочешь, чтобы это была твоя жена, Мустафа? Ведь онопределённо выберет самых слабых, самых уязвимых. Сделает так, чтобы живые страдали неменьше мёртвых.

—Нет,— впервые Мустафа преображается намоих глазах. Вего взгляде появляется неизведанная ранее мрачная решимость.— Располагай мной имоими людьми насвоё усмотрение, Лорд.

Теперь передо мной стоит неушлый торговец, асобранный мужчина, готовый биться допоследнего зато, что ему дорого.

Яневольно улыбаюсь. Приятно открывать влюдях новые грани куда более импонирующие мне лично.

—Тогда проинформируй своих ребят, что всё серьёзно. Это неучебная тревога,— командую я, иМустафа послушно кивает.

Может быть, эта внешняя угроза даже окажется полезной для Спарты.

Тем временем мрак ночи наваливается судивительной быстротой.

Пока мызанимались обустройством новичков впоселении, перемещением «посада» ссамым ценным имуществом зачастокол, расстановкой охраны устен ивсторожевой вышке,— ночь скоролевским величием вступает всвои права.

Мириады звёзд илуна исчезают заплотным слоем облаков, делая тьму ещё гуще итемнее, иболее жуткой.

Многочисленные факелы икостры зажжены вСпарте. Ворота заперты, женщины ирабы собраны вглавном зале поместья.

Яуверен, что незнакомец,, неупустит шанса испытать «назуб» наши оборонительные возможности этой первой ночью. Слишком долго онскучал без дела. Слишком много накопилось нетерпения.

Пехотинцев снабдили тяжёлыми плащами поверх бригантин. Дополнительная защита вданной ситуации небудет лишней, особенно если неизвестный решит вновь атаковать излука или что-то ещё метательного.

Нежданно тишину испокойствие ночи нарушает женский крик— резкий, дрожащий, пронзительный.

Все вздрагивают, включая меня. Пехотинцы, стоящие попериметру поместья, взволнованно крутят головами.

Майор, находящийся рядом сомной, хмурит брови.

—Это снаружи,— констатирует он.

—Все лисейчас внутри? Точно никто неостался?— интересуюсь я.

—Собрали всех. Я, Михалыч иХрюша пересчитали несколько. Все здесь,— уверенно произносит он.

Итут раздаётся второй крик. Теперь уже очевидно, что онзвучит из-за частокола. Откуда-то излеса.

Внём столько отчаяния, страха иболи, что невольно хочется передёрнуть плечами.

—Как тыдумаешь, кто это?— спрашивает Майор.

—Щуплого убили днём,— говорю,— значит ихстела могла успеть прислать замену. Какой-то несчастной неповезло.

—Нужно еёспасти!— возмущается Малой.— Иплевать, что там убийца! Мынеможем позволить ему делать что угодно под стенами Спарты! Онжепытает женщину!