Обсуждать свою личную жизнь с призраками никакого желания не возникало. Тем более, что и обсуждать было нечего — вот, даже на мое сообщение о помощи Константин ответил, что придет чуть попозже. «Чуть попозже», а не сразу примчался. Тоже мне отличный парень… Интересно, чем это он так занят?

Я погладила прикорнувшего йодля и украдкой посмотрела на союзников. Виктор хмурился в углу, остальные молчали. И решив разрядить обстановку, я задала давно интересовавший меня вопрос:

— Корнелиус, я тут размышляла… но никак не могу взять в толк…

— Что именно, Киана? — откликнулся Корнелиус и бросил быстрый взгляд на Виктора. Тот продолжал дуться.

— Почему все миры, которыми мы, Кураторы Банка Времени, управляем, нельзя сделать практически идеальными? Ведь это было бы прекрасно — мудрый правитель, счастливый народ, нет болезней… Всеобщее благоденствие? Почему в разных мирах индивидуальная структура? Зачем, например, на Сонине рабовладельческий строй, а на Короне — правитель-самодур? А Земля, на мой взгляд, так вообще — очень странный мир.

Корнелиус молчал долго. Я уж не надеялась получить ответ на свой крик души, но призрак все — таки решил высказаться.

— Ты задаешь очень правильные вопросы, Киана. Но, к сожалению, сейчас очень поздно что-либо менять.

— Почему? Неужели это так сложно?

— Ты знаешь, да… — Корнелиус потер свой прозрачный подбородок и продолжил, — меня тоже интересовал этот вопрос, и я довольно много читал по этой теме и исследовал. Если кратко, то ситуация следующая. Когда-то, очень давно, когда Банк Времени только был создан, одни из его первых Кураторов получили в управление абсолютно чистые, как лист бумаги, миры. Вот тогда маги и стали соревноваться, кто придумает более интересные идеи развития, ставили эксперименты. А чем дальше, тем сложнее оказывалось вносить изменения в прошлое, потому что задействована масса взаимосвязанных событий… Сегодняшние Кураторы не обладают и одним процентом тех возможностей, которые были у Кураторов прошлого. — Корнелиус опять замолчал, а я боялась его спугнуть. — Так что появление на Короне правителя-самодура, это результат работы какого-то талантливого и деятельного Куратора времен Дориана Второго.

— И что, совсем ничего нельзя исправить? — прошептала я. — Корнелиус, но это же ужасно… Я начинаю чувствовать себя рабочим, которому надо подлатать прохудившуюся крышу без использования бытовой магии.

Призрак пожал плечами.

— Так оно и есть. Для того, чтобы полностью изменить вектор развития мира, требуется очень много сил… Твоих точно не хватит. Это может сделать только Император, с поддержкой Стража Времени и Пространства. И то, им придется очень плотно погрузиться в расчеты, а тебе и Рейну — жить на работе. Так что, вряд ли это будет интересно высшим магам… Увы, — Корнелиус вздохнул. — И не забывай, что Тахеомир и Константин слишком молоды, у них даже опыта такого нет. Собственно, как и у тебя. Так что сейчас все идет привычным чередом, Кураторы Банка Времени лишь изредка вмешиваются в события, больше корректируя, чем вновь создавая. Иногда представители миров обращаются в Банк Времени за кредитом на продление какого-то события в их мире. Но и это уже происходит не так часто. Вот, даже твой элардец ничего толком не знал о ритуале. Не удивлюсь, если необходимость в Банке Времени через пару тысячелетий отпадет…

Я ошеломленно слушала, затаив дыхание и отказываясь верить тому, что говорят. Ибо то, что открыл мне Корнелиус, было невероятно… Да он просто революционер! Не за это ли его убили? За его мысли?

Не менее оглушенными выглядели и остальные призраки, особенно Бальзатар. Услышанное почему-то особенно сильно его поразило. Сказав, что ему «нужно подумать», пра-пра удалился в шкаф.

После пламенной речи Корнелиуса какое-то командирование на Корону, какие-то планы… казались настолько мелкими и ничтожными, что захотелось махнуть на все рукой и лечь спать.

В неловком молчании исчезли и Виктор с Корнелиусом. И я осталась одна — в раздумьях, сомнениях и желании принять горячую ванну, которое у меня не возникало уже очень давно.

* * *

Гигантская волна, рыча и фыркая, раз за разом обрушивалась на каменистый берег, тут же трусливо отползая обратно в океан. Маленький мальчик с волосами цвета спелой пшеницы забавлялся.

— Ирмгард, это так весело! — ребенок радостно захохотал.

На суше, выброшенная волной, трепыхалась огромная серебристая рыбина. Мужчина подошел поближе и ласково потрепал малыша по голове.

— А рыбку не жалко? Смотри, она же сейчас задохнется!

Сильный ветер взметнул золотые кудри, создав на голове мужчины нечто, напоминающее корону. Ребенок серьезно посмотрел на взрослого, но такого непонимающего дядю, и произнес:

— Это ее судьба. Я могу изменить, но дальнейшая судьба будет еще хуже.

Мужчина поднял загорелые руки, признавая поражение:

— Ты всегда знаешь, что надо делать, Киану…

— А это моя судьба.

* * *

Я шла по берегу моря, летом. Мелкие камешки больно впивались в мои босые ступни, но теплое море расслабляюще обхватывало ноги, избавляя от неприятных ощущений. Возникло непреодолимое желание окунуться в эту манящую искрящуюся воду, растворить все тревоги и сомнения.

Вдалеке на утесе виднелся чей-то силуэт, и человек мне что-то кричал и махал рукой. Я помахала в ответ. Иду, иду! Только вот как подняться к тебе? Как пройти?

А может, и не надо никуда идти? Море приветливо подогнало небольшую волну и белой пеной пело песню о свободе, о счастье… Как же хорошо!

Взглянув на человека на утесе, махнула ему. Да-да, я скоро подойду, жди меня! А пока я хочу поплавать.

Как же хорошо… Я скинула такое ненужное платье с тем, чтобы погрузиться в жаркие воды…

И тут же вынырнуть, крича и отплевываясь.

— Киана! Ты с ума сошла?!

— Кхе-хе — хееееее, — плевалась я на Тина, который выдернул меня из ванны, как морковку с грядки. — Кхееек… ты тут оказался? — меня стала бить дрожь.

Мое дрожащее тело аккуратно вынули из огромной ванны, завернули в полотенце. И понесли в комнату. Рядом истошно верещал Плюшка в образе кота. О, Маа, что произошло?

— Тин?

— Потом. Ложись.

Аккуратно сгрузив меня на кровать и озабоченно осматривая, Константин присел рядом. Горячая волна прошла по телу, когда жених провел рукой надо мной, сражавшейся с лихорадочной трясучкой.

Вроде полегчало. Я поежилась, почему-то моментально стало холодно. Словно из меня выпустили все тепло. Увидев, что я дрожу, Тин прилег рядом.

Ну, и пусть.

Я свернулась калачиком, а он подгреб меня рукой и притянул к себе.

— Ки, как же ты меня напугала! А если бы я пришел позже?

— О чем ты? — я даже привстала, за что была награждена шлепком по мягкому месту. — Кстати, а как ты тут оказался?

— Во-первых, ты