пересекать пропасти меж звёздами, было мало любого моциона, который бы им могли предложить усердные слуги. И неудивительно, что юная принцесса не смогла устоять, и не только вывела под седлом могучего Глупыша, но и взяла в поводу маленькую Повелитель Кошек, сейчас, оглядываясь на которую, всё больше убеждалась — да, точно, её игрушечная лошадка, решительно готовилась стать матерью. И по тому, как бережно, желавший скорости и свободы Глупыш обходился со своей спутницей, защищая собой от встречного ветра, не бросаясь, как обычно, на свой смертоносный аллюр, не оставалось сомнений — кто её избранник. Принцесса с трудом отогнала от себя настигающее чувство — не хватало ещё и коням завидовать!

Фронт Томинары был в дневном переходе от Цитадели, но Небесные Кони одолели его за час. Войска радостно встречали свою Главнокомандующую, и странно — это как-то развеяло смуту на её сердце. Она даже улыбалась, когда встретилась с Начальником штаба.

— Здравствуйте, Томинара-кун. Вот видите — теперь я вырвалась к вам.

— Это большая честь, госпожа Кадомацу-но-мия, — на полном серьёзе отвечал тот: — Я рад узнать, что вам, наконец, вернули свободу.

— О нет, отнюдь… — помрачнела она в ответ: Мне просто разрешили короткую прогулку, — она потрогала радужную гриву коня: — Как породистой лошади — чтобы не теряла форму…

— Пречистая Мацуко-химэ, не говорите такие слова… Я же знаю, что они вас оскорбляют…

Она промолчала недолго.

— Ну, как бы то ни было… Как у вас обстоят дела?

— Пройдёмте.

Метеа, кинув поводья Повелитель Кошек Уэмацу, и тронула оглядывающегося Глупыша вслед за юным генералом.

— Главная проблема сейчас в том, что у нас почти нет орбитальной поддержки. Даже связь не всегда стабильна.

— А чем господин драгонарий объясняет эти проблемы?

Юноша удивлённо посмотрел на неё:

— Флот же сейчас занят, госпожа. Перестановка блокады, рекрутский набор на захваченных планетах — ему важнее сейчас прикрывать транспорты с пополнением, чем добивать останки повстанцев, которые и так и так — сдадутся.

— Извини. Я совсем не в курсе времени с этими делами.

— Это моя вина, как начальника штаба, госпожа. Я сегодня же доставлю вам все документы и мои комментарии к ним.

— Не стою я таких усилий… Как у вас на южном фланге⁈

— Ашигари-ракшасы и один полк меченосцев. Мы торопимся перекинуть на это направление дополнительные силы — иначе, если они доберутся до гор, нам их до скончания времён не выбить.

— А зачем ты вообще кольцо сжимаешь? — вдруг спросила принцесса, после продолжительного рассматривания карты.

— Ваше Высочество⁈

— Пропусти их к Цитадели. Главное, чтобы они не разбежались, а у стен союзники раздолбают!

— В самом деле… Госпожа, без вас мы как тело без головы!

— Брось… я иногда тоже в стенку упираюсь…

…А у Мацукавы она просто отдохнула. Старый самурай хорошо понимал её состояние, и не беспокоил лишними вопросами. В конце концов, она заснула где-то в уголке, и проснулась только у себя в покоях. Девочки говорили, что её принёс на руках сам Сакагучи… Афсане вся извелась от ревности…

Личное пространство-2

«Улика по делу 1891 — 'Об измене Родине и Сенату»

«Мы пережили тяжелейшую историю восхождения. В самом начале восстания, когда мы боролись с врагом, которого нам, по всем законам, невозможно было победить — ни по законам войны, ни по законам физики, ни по законам магии, ни по всем законам земли, небес и демонов, даже по законам химии и математики — мы просто не задумывались о средствах и инструментах. Нам было плевать на методы, ибо руку, сдержавшую удар, ждала самая жестокая и безрадостная судьба, которую только можно вообразить в этой Вселенной. Но когда мы победили, и долгожданные Свобода и Надежда, вырванные нашими руками, воссияли над нашей расой, отныне ведомой мудрым и неуязвимым Сенатом — мы оглянулись и ужаснулись. Ибо мы превратились в олицетворение ужаса и самых страшных кошмаров для всех окружающих. „Расу технологичных варваров“, как нас величали побеждённые враги. И тогда были созданы Сыны Амаля. Не религия, не философия, не тайное общество. Высший суд Чести, который отныне вел каждого легионера, офицера или космонавта, взявшего в руки оружие или рычаги боевой машины. Именно Сыны Амаля превратили наши легионы из беспощадной орды — в само воплощение порядка, точной стратегии и геометрии, которым восхищаются даже наши враги. Именно Сыны Амаля — гарант того, что достойный муж Республики всегда будет образцом чести и достоинства, и в блистающей победе и в поражении от могущественных противников. Именно кодекс Сынов Амаля, своей нетленной, блистающей рукой, ведёт наш мудрый Сенат, который един в своих помыслах более, чем кичащиеся единомыслием сиддхи — само слово „раздор“ нам неведомо, ибо Сыны Амаля всегда идут по единственно верному пути. „Сын Амаля“ — это первый вдох и последний выдох каждого гражданина Республики. Сыны Амаля — это гарантия того, что непобедимая военная мощь Республики никогда не будет обрушена несправедливо или бессмысленно. „Сыны Амаля“ — это драгоценные ножны для разящего клинка легионов Республики, прочные нашей верностью слову и украшенные мудростью лучших из наших мыслителей, хранящие их силу для того, чтобы клинок не потерял остроты в дни мира, а обнаженный в дни войны — ярче сверкал, разя врагов остриём и устрашая блеском праведной справедливости.»

Титульная страница из «Курса Истории Партии» найденная в личных бумагах Второго Архидрагонария Республики А. В. Тардеша. На обратной странице — нецензурная надпись химическим карандашом.

Требуется графологическая экспертиза надписи"

Подпись: трибун Экспедиционного Флота Газзаб Прибеш.

Зачеркнуто «трибун». Исправлено на «Народный Трибун».

«Исправленному верить».

Личное пространство-3

Вещественные доказательства, (улика), приложенные к докладу фрументария номер 17 о превышении служебных полномочий. Фонограмма разговора неизвестных филеров.

… — Ну, и как там эта принцесса?

— Как-как… Развлекается. Недавно на лошадке каталась.

— Хм. Смешно. Ещё что?

— Физкультурой занимается, фехтованием. В какие-то игры играет, и что от бабы ждать ещё — каждый день то новое платье меряет, то ноготки полирует.

— «Коготки». У них когти вместо ногтей.

— Ах, да. Разве что рогов не хватает.

— Почему такое отношение к нашей миленькой принцессе?

— Да выводит она меня из себя, эта стерва. Строит из себя какую-то…

— … принцессу⁈

— … вот, а на самом деле — избалованная дура, каких мало.

— Дура бы не завоевала две планеты.

— Ну, согласен