еще.

– А вот и нет! – Мальчик упрямо топнул ножкой. – Я проверил. Не вернулась она!

– Как не вернулась?! – Берцх подскочил, ошалело хлопая глазами.

Костлявый и черноволосый, как брат, возрастом он был постарше лет на шесть. Недолго думая, Берцх спрыгнул на пол, натянул штаны и рубаху, помог с одеждой Гухту и, крепко ухватив его за руку, поволок за собой к Лесным воротам.

Еще издали он приметил высокого стражника, что неспешно прохаживался вдоль ворот взад-вперед. Темные волосы обрамляли его одутловатое лицо. Близко посаженные глаза глядели жестко. На лице застыла недобрая усмешка.

Берцх кинулся к нему наперерез с криком:

– Помогите! Сестра наша пропала, Анцха!

Стражник замер и недовольно прищурился, а Берцх принялся разъяснять:

– Давеча сказала, за город пойдет, да тут же вернется. Как бы не стряслось чего!

– Эка невидаль! – бросил стражник и гадко усмехнулся. – Мало ли где твоя сестрица ночевала? Обожди, скоро явится.

Берцх понял, куда клонит стражник, и лицо его покраснело от злости.

– Вчера, говоришь, ушла? – произнес чей-то твердый голос.

Дети и стражник разом оглянулись. Позади них, скрестив на груди крепкие руки, стоял Брав. Он глядел задумчиво и, как показалось Берцху, тревожно.

– Зачем сестра пошла, не сказала?

Тот покачал головой. Гухт снова принялся хныкать, беспрестанно цепляясь за брата.

– Гляжу, у нас в стражниках теперь детвора ходит? – вдруг насмешливо обронил кто-то.

К стоявшим подошел Шнарф.

– Так я, может, это, дальше спать пойду? – продолжил насмешничать он. – Без меня управитесь?

– Анцха пропала, – пояснил Брав. – Берцх говорит, вчера вечером за город ушла и до сих пор не вернулась. Видно, недосмотрели мы…

– За всеми не углядишь, – пожал плечами Шнарф.

– Проверить надо!

– На что? – выпучил глаза тот. – Смогла выйти – смогла и войти. – Он пожал плечами. – Заработалась, поди, где-то, да там и уснула. Она же дома почти не появляется с тех пор, как их родители померли.

– А все равно лучше проверить, – добавил Брав так, чтоб не слышали дети. – Вдруг вправду не вернулась? И этот странный рев в лесу… Как бы чего не стряслось.

– О чем это вы? – подступил к ним взволнованный Берцх.

– О том, что начальника стражи, Борха, дождаться нелишним будет, – ответил Шнарф и насмешливо фыркнул, – прежде чем отправиться в лес по ягоды-грибы.

Берцх обиженно насупился, но, решительно скрестив на груди руки, приготовился ждать.

Долго стоять им не пришлось. Начальник стражи каждый день спозаранку обходил все городские ворота- узнать, как ночь прошла, не стряслось ли чего. Они заприметили его еще издали. Высокий, поджарый стражник неторопливо, но уверенно шагал в их сторону.

Некогда черные волосы его выбелила частая седина, не обойдя стороной и длинную бороду. Из-под изломанных кустистых бровей глядели строгие, но лучистые темно-серые глаза. Волевая ямочка на подбородке и нос с горбинкой лица не портили, лишь добавляя недюжинной внутренней силы.

Длинный зеленый плащ был подбит мехом. У кожаного пояса посверкивала, украшенная драгоценными камнями, рукоять боевого меча. Изучающе оглядев замерших стражников и детей, мужчина улыбнулся уголком рта:

– Это что за столпотворение у ворот?

Брав вполголоса растолковал ему, как примерно обстояло дело. И про то, что слышал вечером странный рев, не забыл. Борх нахмурился, задумчиво коснулся рукой седой бороды.

– А, пожалуй, стоит пойти. Варг! Опусти мост. Вы четверо, – он кивнул на Брава, Шнарфа и еще двух подошедших на пересменку стражников, – отправитесь в лес. Ночной смене постов своих пока не оставлять.

– Вам что-то известно? – всполошился Берцх, напрочь позабыв о том, что перед ним стояли матерые стражники во главе с самим начальником городского караула.

– Пока ничего, – терпеливо ответил Брав. – Ступайте домой. Кто знает, быть может, сестра ваша первее нас вернется.

Стражники ушли, а братья еще долго глядели им вслед.

Яркое пламя факелов разгоняло серую лесную мглу. Люди шли быстро. Попробовали было позвать Анцху – без толку. Но долго бродить не пришлось. Скоро в воздухе повис тошнотворный запах тлена. Стражники многозначительно переглянулись. Брав потемнел лицом. Даже Шнарф подрастерял обычную веселость.

– Да, может, зверь какой-нибудь издох, – предположил он. – Что сразу думать о самом плохом. – Но, приметив, как Брав поменялся в лице, стражник обернулся и шарахнулся назад.

– Забодай меня кабан!

На земле лежало тело девушки, густо перепачканное грязью и кровью. Ее горло было разорвано, глаза навеки померкли, по телу уже разлилась холодная, мертвецкая синева.

– Кто же это ее так? – ахнул Шнарф.

Они приблизились. Двое других стражников остались стоять как примороженные.

– Неужто и вправду медведь? – с сомнением проговорил Шнарф, осматривая раны погибшей.

– А ты сюда погляди. – Брав вскинул факел высоко над головой.

Шнарф обернулся и ошалело притих. Корявый ствол могучей ели покрывали глубокие, длиной в две руки, борозды. Как будто ее играючи вспороли неведомые боевые крюки.

– Ты когда-нибудь такие следы видал? – проронил Брав.

Шнарф не ответил, только головой покачал.

– Уж очень странный был рев, – задумчиво повторил Брав оброненные накануне слова. – И зверь все же оказался непростой. Не из людских земель.

– Хорошо, – нехотя согласился Шнарф. – Пусть так. Но отчего он ее не сожрал?

Брав пожал плечами.

– Глядите! – воскликнул один из стражников, протянув им мешок, доверху набитый травой.

Брав поднес его к лицу и тут же отпрянул.

– Сон-трава!

– Вот уж загадка так загадка, – почесал затылок Шнарф. – Чего ей травка эта понадобилась на ночь глядя? Навряд ли оттого, что не спалось. Странный зверь. Диковинная трава. И впрямь попахивает волшебством. Прав ты был вчера, Брав. Зря я тебя не послушал.

Тот кивнул и продолжил пристально осматривать поляну. Задумчиво оглядел разбитый светильник, поднял с земли оброненный нож.

– Она даже не пробовала бороться, – тихо проронил он.

– Поборешься тут, как же, – хмуро отозвался Шнарф. – Когда неведомое чудище размером с ту же ель напротив тебя стоит.

– Надо поторапливаться, – рассудил Брав. – Пока это чудище не вернулось. Что-то мне подсказывает, вчетвером нам его не одолеть.

Стражники соорудили самодельные носилки и переложили на них задеревеневшее тело.

Брав накрыл его так, чтоб не видно было мертвого лица.

– Не хватало еще, чтоб братья ее такой увидали, – пробормотал он. – Может статься, они так под воротами и околачиваются.

Шнарф вздохнул.

– Эх! Что теперь станет с ними! Были сиротами, но хоть сестра о них заботилась. А теперь и вовсе остались одни-одинешеньки.

Стражники молча двинулись в обратный путь.

Брав не ошибся, мальчики и впрямь поджидали их у ворот. Едва завидев, бросились навстречу.

– Что с ней? – вскричал вмиг побелевший Берцх.

Перепугавшийся Гухт зашелся горестным ревом. Брав, перехватив на ходу старшего брата, поднял на руки младшего и строго-настрого наказал:

– Погибла она. Зверь задрал. Не глядите!