Шрифт:
Закладка:
— Это… Это вот это — благословение? — спросила она, имея ввиду под “этим” то, что Далмат превращается в дракона. Он, кажется, понял ее без лишних намеков и кивнул. — Больше никого такого нет?
Он покачал головой и закрыл лицо руками.
— Нет, Лия, — сказал он, и голос его трясся. Его пальцы дрожали, он шумно втянул в себя воздух. — Я такой один.
— Ты больше… Как ты это сделал? Правда не знаешь больше никого, похожего на тебя? — начала она сыпать вопросами. Далмат только покачал головой, и Эмилия спешно добавила: — Извини, что столько вопросов…
— Нет, Лия, я больше никому не передам этот ужас, — сказал он. — Я уже сотню раз пожалел, что однажды пожелал этого. Этот секрет умрет вместе со мной.
— Хибэй и Неай не знают?
— Они знают, что это, но не знают, как это получить. Боже, Лия, мои дети будут такими.
Эмилия потянулась взять его за руку, но медленно опустила ладонь на скамью между ними. Маркэль все еще не сводил с них глаз, и Эмилия не могла оказать потемневшему Далмату ни одного жеста поддержки. Далмат проследил за ее рукой, и его губ коснулась улыбка.
— Это же, наверное… — Эмилия замолкла, пытаясь подобрать слова. — Прекрасно? Что твои дети будут носителями древней магии и…
— Нет, Лия, это не прекрасно.
Они замолчали. Далмат через два рваных вдоха собрался с мыслями и тихо продолжил:
— Ты же не хуже меня должна знать, что великая сила это не дар, а проклятие. Я никого не могу обречь на это.
— Тогда почему ты говоришь это мне? — спросила Эмилия. — Хотя минуту назад предлагал встречаться? Что, я не все?
Далмат тяжело вздохнул от невозможности коснуться ее и поджал губы.
— Не было бы здесь твоего парня, — зашипел он. — Я хочу, чтобы ты знала, на что согласишься.
— Если соглашусь, — с нажимом проговорила она, и Далмат кивнул.
— Если согласишься, — повторил он. — Я хочу, чтобы ты знала, на что идешь. И что будет с твоими детьми, если… — он глубоко вздохнул, собираясь с силами, — если ты решишь делать их со мной.
Эмилия прикусила нижнюю губу. Он и правда сильный маг. Он и правда быстро продвинется по карьере, если ему вообще позволят построить карьеру. Быть может, она сможет выдать ему протекцию клана; они влиятельны и могут защитить его от преследования. В клане состоят уважаемые люди, хотя бы даже госпожа Соргина. А если она сама станет главой клана, то все будет намного проще: никто не посмеет тронуть ее мужа.
Но ее пугала перспектива того, что ее дочь будет маленьким драконом, запертым в человеческом теле. Ее несуществующая еще дочь будет страдать и плакать по ночам от боли, которую ей будет причинять дракон. А потом ее дочь подвергнется такому же преследованию, как и Далмат. А он подвергнется. Она не могла этого допустить.
Но эта сила манила ее так сильно и все это выглядело так сладко и привлекательно, что не попробовать было бы кощунством.
Эмилия поднялась со скамейки и поманила за собой Далмата.
— Пойдем-пойдем, — сказала она. — Я подумаю.
— Правда подумаешь? — спросил он, и в его глазах Эмилия увидела лучик надежды. Надежды, которую она не хотела бы в нем гасить.
— Правда подумаю.
10 Два сапога — пара
Экзамен по зельеварению Эмилию не радовал. Она любила зельеварение, но экзамен у джау Астасагар обещал быть очень сложным. Хоть Эмилия уже сварила отчетное зелье, это было еще далеко не все. На экзамене ей придется варить простое зелье по памяти, без книги. Как будто она знает базовый сборник наизусть. Джау Астасагар, может, и хорошо к ним относился, но порой он вел себя так, будто у них нет других предметов и других экзаменов.
И — конечно же — разумеется — Далмат предложил ей маленькую консультацию по зельям. И — конечно же — разумеется — Маркэль странно на него посмотрел. Вообще, Маркэль после мероприятия в сауне стал еще менее доверчив к Далмату, и это стало совсем ужасно. Эмилия совершенно не собиралась к нему уходить — просто получить благословение, и все. Но Далмат иногда так на нее смотрел… В общем, нетрудно было догадаться, что между ними что-то зреет. Эмилия усиленно делала вид, что это “что-то” зреет только с одной стороны, но самой себе она неохотно признавалась, что он нравится ей все больше и больше.
Она даже немного жалела, что познакомилась с ним слишком поздно. Иногда она в тайне представляла, как он обнимает и целует ее; Маркэль никогда не мог разбудить в ней такой огонь одним только поцелуем. А как он на нее смотрел! Она не помнила, смотрел ли так на нее хоть кто-нибудь.
— А где твой хваленый Маркэль, черт бы его побрал, Кортез? — спросил Далмат, когда она вышла к нему одна. Помощь он предлагал им обоим, однако самоуверенный Маркэль, черт бы его побрал, Кортез, не мог позволить Далмату уязвить его гордость и сказал, что справится сам.
Эмилия закатила глаза.
— Он сказал, что не нуждается в твоих консультациях, — Эмилия передразнила тон Маркэля, и Далмат рассмеялся.
— Не хочет — не надо. Я хотел, как лучше. Пойдем?
— Куда?
— А ты собиралась учить рецепты у меня в комнате? — губы Далмата исказила двусмысленная улыбка. — Я, конечно, не против…
— Нет, Далмат, — строго сказала Эмилия, и он отступил. — Я не это имела ввиду.
Он обезоруженно поднял руки.
— Извини. Я не буду… — он замялся, но так и не нашел, что сказать. После того, как она обещала подумать над его предложением, прошло уже больше трех дней, но ей казалось, что Далмат и так понимает, что “я подумаю” означало “нет”. “Нет, но я не хочу тебя обидеть”. — Пойдем.
Он повел ее за собой, прочь из общежития. Они сбежали по темной лестнице. Эмилия знала здесь каждую ступеньку. Подземелья, дальние коридоры, какие-то темные закутки и крохотные кабинетики. Далмат толкнул последнюю дверь слева и пропустил Эмилию вперед.
— Что это? — она огляделась по сторонам; шкафы, ящики, полки, стол, книги и склянки, какие-то ингредиенты на столе и маленький котелок на полу, в котором кипела какая-то полупрозрачная жидкость без опознавательного запаха. Эмилия присела перед котелком на корточки и принюхалась. Далмат сел рядом.
— Ничего, — ответил он. — Хочешь полглотка?
Эмилия наигранно задумчиво промычала, приложив пальцы к губам.
