Шрифт:
Закладка:
Я остановил машину, не доехав до Соловца километров пять. Развернулся с визгом покрышек, перегнулся через Федю и открыл ему дверь.
— Это что значит? — спросил он, выпучив глаза.
— Пешочком прогуляешься, — я скривил губы в ухмылке. — Мозги проветришь.
Федя сжался на сидении и сунул ладони между колен.
— Давай-давай, будь умницей, не заставляй меня силой тебя выкидывать, — сказал я.
Когда он выбрался, я дал по газам и помчал обратно на базу. Долбаный Федя. Пропустил из-за него мероприятие. Тимбилдинг, можно сказать. Может еще успею на какой-то из этапов, интересно же, как там все это происходит.
Сирену я услышал еще от КП. Что еще за нахрен? Тревога какая-то? На базу готовится авианалет? Случился пожар? Диверсия? Или что?
Я тормознул перед жилым блоком и выскочил из машины. Поймал за рукав заполошенно бегущего в сторону парковки Шурика. В руках он тащил ворох джутовых мешков, будто собирался картошку грузить.
— Шурик, что за кипиш? — спросил я.
— Протокол «У-3»! — выкрикнул он, вырвался и помчал своей дорогой дальше. Я поскреб в затылке, вспоминая, что это все значит. Я же читал, значит и вспомнить смогу.
Во-первых, это точно не тревожный протокол, просто экстренный. По нему положено всем группам отложить дела и немедленно прибыть к шлюзу «границы тридцать два». Говоря по-простому — всем внутрь в рекордно-короткие сроки, потому что…
А, точно! Вспомнил! У — это урожай. Есть в «тридцать второй» некоторые ресурсы, которые «поспевают» внезапно. И собирать их нужно в тот же самый момент, когда они поспели, потому что уже через несколько часов от них ни черта не останется. Но вроде на плюшку тоже должно прийти уведомление. Я поднял руку и посмотрел на экран. Ну да, вот же оно, мигает красным и зеленым.
— Вершинин, ты чего телешься, наши уже все в машине! — Светка чувствительно толкнула меня кулаком в бок, схватила за руку и поволокла в ту же сторону, куда умчался Шурик.
— Стой, я же не… — я пытался сказать, что даже дверцу своей машины не захлопнул, но махнул рукой. Да и черт с ней! Даже интересно, что там на этот раз созрело, и что надо с этим всем делать.
В шлюзе было тесно. Отбор новичков временно отменили, так что все четверо тоже торопливо переодевались. Личинка богатыря, стягивая штаны, прятал глаза и норовил повернуться ко всем рыхлой белой задницей. Смущается юноша. Остальные справились с задачей публичного раздевания вполне сносно. Особенно рыжая валькирия. Та сбросила свое невесомое платьице вообще за долю секунды.
— Значит так! — перед воротами остановился Вася, расставил ноги и упер руки в бока. — Для новеньких и тех, кто еще никогда не собирал брыки. Идем недалеко, до третьей вешки. Все как обычно, синее не трогаем, ворон не ловим. На месте разбиваемся на пары. Кому пары не хватило… Тот стоит на месте и никуда не ходит, ясно? Брыки — это такие… Такие…
— Похожи на бешеные огурцы, — подсказала Лада. — Зеленые и пупырчатые. Их нужно ловить мешком и не выпускать оттуда. Через десять секунд в мешке они успокаиваются. Если упустили, придется ловить, иначе они начнут плеваться жгучим соком. Не смертельно, но неприятно. Все поняли?
Все покивали как китайские болванчики. А у меня в голову закралось подозрение, что этот протокол очень уж удачно совпал с этим нашим конкурсным отбором. Лучше не придумаешь — безопасная и смешная миссия, разве что обожжет немного.
Я мысленно сплюнул, снова матерно подумав про Федю. Неприятность подобных персонажей не столько в том, что они все время врут и подставляют, сколько в том, что после общения с ними начинаешь видеть подвох вообще везде. Отстой.
— Тогда вперед! — скомандовал Вася и отошел в сторону. — А, нет! Мешки сначала возьмите!
Двери шлюза распахнулись.
— А на пары разбиваться зачем? — спросила валькирия.
— Потому что в одиночку ты с брыком не справишься, — вместо Васи ответила Лада.
Я шагнул через ворота и потянул носом воздух. Пахло как в Питере ранней весной, в сезон корюшки — свежими огурцами. И чем-то еще неуловимым. Странно, но я как будто обрадовался, что пришел. Всякие хитрозамороченные интриги чужого мира остались там, за белыми пластиковыми воротами шлюза, а здесь была опасная, непредсказуемая, но как будто уже ставшая немного родной местность.
Упс. Что за черт? Может это как раз и есть тот самый «голос»? Я провел ладонью по груди, именно там в правом нагрудном кармане лежал невесть для чего предназначенный амулет. Который тут же впился мне в ребра.
Хрен знает, чего я ждал. Озарения или наоборот, что у меня пелена с глаз спадет, и я перестану чувствовать симпатию к «тридцать второй».
Ничего особенного не произошло.
— Ты Вершинин? — раздался из-за спины звонкий девичий голос. — Мы с тобой пара на эту миссию, слышал?
— Прекрасные новости! — сказал я и улыбнулся. — Хотя не уверен, что тебе повезло. Я сам еще, можно сказать, стажер.
— Так даже лучше! — рыжеволосая валькирия ослепительно улыбнулась. — Кстати, я Женя. По глазам вижу, что жеребьевку ты пропустил мимо ушей. О чем-то важном думал?
— Огурцами пахнет, чувствуешь? — спросил я.
— Как будто корюшку у метро продают, ага, — рассмеялась Женя. — Я взяла шест на всякий случай. Ну что, идем искать эти брыки?
— Если я правильно помню справочник, то пропустить мы их никак не сможем, — усмехнулся я и покрутил головой. — Ага, вон там виднеется вешка, видишь, из травы торчит? Нам туда. А дальше уже посмотрим.
Нпрямик через траву по колено до вешки было всего ничего, метров, может тридцать. Но по технике безопасности так идти было нельзя — высота травы больше допустимого минимума. Где-то до бедра. И еще трава такая ровная. Будто попутавшая берега газонная.
Тропа вела через этот газон, словно ее прокладывал пьяный летчик, убежденный, что идет прямо. Любопытно было бы дрона запустить, чтобы посмотреть, что за узор эта тропинка изображает.
— Знаешь, а мне ведь никто не верил, когда я сказала, что подала заявку в НИИ, — сказала Женя. Ступала она медленно, осторожно, но не сказать, чтобы неуверенно. В глазах мерцают искорки любопытства, в правой руке — плексигласовый шест метра два с половиной длиной. Но она на него не опирается, просто несет. Как копье. Красно-оранжевый комбез только подчеркнул ее сильную фигуру. В легкомысленном платьишке она казалась более изящной.
— А почему ты вообще подала заявку? — спросил я. — Ты же вроде работала прорабом, верно?
— Понимаешь, у меня было такое чувство, будто… — Женя на пару секунд остановилась. — Будто я должна. У меня была отличная работа, и очень хорошие друзья. А три месяца назад я как будто услышала зов. Нет-нет, не смотри на меня, как на идиотку! Я же мастер спорта по биатлону. А моя работа… Она очень полезная, я знала, что приношу пользу. Но еще я знала, что могу много больше. Нет, не больше, а просто другое. Строить — это тоже важно, но для строителя не нужно уметь стрелять и скользить ракетой по лесу на лыжах. И вот я посмотрела на себя в зеркало однажды утром и подумала: «Женька, ты так живешь, будто все время к чему-то готовишься! Может пора уже сделать это?» Вот только в армию мне не хотелось совсем, поэтому я решила, что обязательно должна попасть сюда, в Соловец. Фронтир науки, и все такое. Я даже не подумала, что тут будет какой-то конкурс…
— На мой новичковый взгляд, ты нам больше всех подходишь, — польстил я. Умилился опять. Есть в местных обитателях какая-то бесхитростная искренность. Как будто мир населен детьми.
С каждым шагом, приближающей нас ко второй вешке, настроение все улучшалось. Приехал на базу я злющий, как собака. Хотелось кого-нибудь прибить. Ну или хотя бы поспаринговаться, чтобы сбросить это напряжение. Фу ты, мля! Искренние люди у него, ага. Если не считать хитрожопого Федю, его мутную бабушку, Ядвигу как ее там, Илзе… Так, нафиг этот список. Тем более, что второй, в который входят хорошие люди, в любом случае гораздо длиннее.
Рядом с вешкой мы остановились.
— Вот это что ли брыки? — удивленно
