Шрифт:
Закладка:
Воспоминания Паустовского о приходе на Украину самостийности сложно читать без сердечных слёз: всё слишком узнаваемо.
«…по городу были расклеены объявления от коменданта. В них с эпическим спокойствием и полным отсутствием юмора сообщалось, что Петлюра въедет в Киев во главе правительства – Директории – на белом коне, подаренном ему жмеринскими железнодорожниками.
Почему жмеринские железнодорожники подарили Петлюре именно коня, а не дрезину или хотя бы маневровый паровоз, было непонятно.
Петлюра не обманул ожиданий киевских горничных, торговок, гувернанток и лавочников. Он действительно въехал в завоёванный город на довольно смирном белом коне.
Коня покрывала голубая попона, обшитая жёлтой каймой. На Петлюре же был защитный жупан на вате. Единственное украшение – кривая запорожская сабля, взятая, очевидно, из музея, – била его по ляжкам. Щирые украинцы с благоговением взирали на эту казацкую “шаблюку”, на бледного припухлого Петлюру и на гайдамаков, что гарцевали позади Петлюры на косматых конях.
Гайдамаки с длинными синевато-чёрными чубами – оселедцами – на бритых головах напоминали мне детство и украинский театр. Там такие же гайдамаки с подведёнными синькой глазами залихватски откалывали гопак. “Гоп, куме, не журысь, туды-сюды повернысь!”
У каждого народа есть свои особенности, свои достойные черты. Но люди, захлёбывающиеся слюной от умиления перед своим народом и лишённые чувства меры, всегда доводят эти национальные черты до смехотворных размеров, до патоки, до отвращения. Поэтому нет злейших врагов у своего народа, чем квасные патриоты.
Петлюра пытался возродить слащавую Украину. Но ничего из этого, конечно, не вышло.
Вслед за Петлюрой ехала Директория – расхлябанный неврастеник писатель Винниченко, а за ним – какие-то замшелые и никому не ведомые министры.
Так началась в Киеве короткая легкомысленная власть Директории.
Киевляне, склонные, как все южные люди, к иронии, сделали из нового “самостийного” правительства мишень для неслыханного количества анекдотов. Особенно веселило киевлян то обстоятельство, что в первые дни петлюровской власти опереточные гайдамаки ходили по Крещатику со стремянками, влезали на них, снимали все русские вывески и вешали вместо них украинские.
Петлюра привёз с собой так называемый галицийский язык – довольно тяжеловесный и полный заимствований из соседних языков. И блестящий, действительно жемчужный, как зубы задорных молодиц, острый, поющий, народный язык Украины отступил перед новым пришельцем в далёкие шевченковские хаты и в тихие деревенские левады.
При Петлюре всё казалось нарочитым – и гайдамаки, и язык, и вся его политика, и сивоусые громадяне-шовинисты, что выползли в огромном количестве из пыльных нор, и деньги, – всё, вплоть до анекдотических отчётов Директории перед народом…
При встрече с гайдамаками все ошалело оглядывались и спрашивали себя – гайдамаки это или нарочно. При вымученных звуках нового языка тот же вопрос невольно приходил в голову – украинский это язык или нарочно. А когда давали сдачу в магазине, вы с недоверием рассматривали серые бумажки, где едва-едва проступали тусклые пятна жёлтой и голубой краски, и соображали – деньги это или нарочно».
В Отечественную Паустовский – военкор и офицер, служил на Южном фронте, участвовал в боях за Одессу.
В Одессе, в 1894 году, родился Исаак Эммануилович Бабель, автор «Одесских рассказов» и «Конармии». Спустя год семья переехала в Николаев, где Бабель провёл детство; в 1911-м он поступил в Киевский коммерческий институт – там, во время учёбы, были написаны и опубликованы первые его рассказы.
В 1895 году в Одессе родился Эдуард Георгиевич Багрицкий, там же вырос и закончил училище, на Херсонской улице. Огромной силы поэт: во второй половине двадцатых был едва ли не главным соперником Маяковского.
Уже ползет медлительною тучей
Степной пожар…
И высохла трава…
Уже в бурьян, высокий и колючий,
Чубатая скатилась голова…
Так отступает чрез поля ржаные,
К вишнёвому сиянию зари,
На тихий Днепр,
На хутора родные,
Где древние рыдают кобзари…
И пролетели журавлиной стаей
Века над Украиною…
…И вот,
Тугие струны в лад перебирая,
О новой вольнице кобзарь поёт… <…>
Гей, Ненасытец!
Где ты, Запорожье?
Блеск бунчуков…
Литавр тяжёлый строй…
Знобимый электрическою дрожью,
Дорогу вод взрывает Днепрострой… <…>
О Украина!
Этого ли мало?..
Стучит бензин…
Шатается огонь…
Ты с севера протянутую сжала
Широкую и жёсткую ладонь.
Русскую ладонь северянина.
В Херсоне в 1891 году родился писатель, драматург и поэт Борис Андреевич Лавренёв. Учился в херсонской гимназии, участвовал в Первой мировой, в Гражданской – воевал сначала в Добровольческой армии, а потом в Красной. Военкор Финской и Великой Отечественной.
В Елисаветграде (переименованном самостийниками в Кропивницкий) Херсонской губернии родился в 1899 году Юрий Карлович Олеша – автор сказки «Три толстяка» и романа «Зависть». Ещё один великий русский писатель.
В 1896 году в Одессе родился Семён Исаакович Кирсанов, поэт, написавший:
Есть город, который я вижу во сне.
О, если б вы знали, как дорог
У Чёрного моря явившийся мне
В цветущих акациях город…
Автор музыки к этой великой песне, Модест Табачников, и первый, великий её исполнитель, Леонид Утёсов, – тоже одесситы.
Как, по совести говоря, и Корней Иванович Чуковский, великий сказочник, а ещё литературный критик, хоть и родившийся в 1882 году в Санкт-Петербурге, но росший – в Одессе и в Николаеве, и начавший свою журналистскую деятельность в «Одесских новостях».
Поэт Михаил Аркадьевич Светлов, автор незабвенной «Гренады» (Цветаева в сердцах написала, что даже у Есенина таких стихов нет), родился в 1903 году в Екатеринославе, переименованном позже в Днепропетровск.
Он песенку эту
Твердил наизусть…
Откуда у хлопца
Испанская грусть?
Ответь, Александровск,
И, Харьков, ответь:
Давно ль по-испански
Вы начали петь?
Скажи мне, Украйна,
Не в этой ли ржи
Тараса Шевченко
Папаха лежит?
Откуда ж, приятель,
Песня твоя:
«Гренада, Гренада,
Гренада моя»?
Он медлит с ответом,
Мечтатель-хохол:
– Братишка! Гренаду
Я в книге нашёл.
Красивое имя,
Высокая честь —
Гренадская волость
В Испании есть!
Я хату покинул,
Пошёл воевать,
Чтоб землю в Гренаде
Крестьянам отдать.
Прощайте, родные!
Прощайте, семья!
«Гренада, Гренада,
Гренада моя!»
20 композиторов напишут музыку к этим стихам.
В