Шрифт:
Закладка:
В первые недели Дэйв активно занимался поисками места в клинике, даже не задумываясь о том, что Эмбер может исчезнуть или обворовать его. Или и то, и другое вместе. У мужчины был кое-какой запас опиумсодержащих обезболивающих, помогавших ей снимать синдром отмены.
В доме Дэйва была только двуспальная кровать, и, чтобы Эмбер не ночевала на диване в гостиной, они спали на ней все вместе. Спустя несколько недель Дэйв выправил все документы Эмбер и устроил ее сначала в отделение детоксикации медицинского центра, а затем на 36-дневный курс реабилитации.
Дэйв занимался всем этим из любви к Ким. Принимал он и то, что Ким продолжает жить с Майком, который к этому времени вышел из тюрьмы. Он спокойно относился к тому, что они не встречаются с Ким так же часто, как раньше. Она никогда не обещала сбежать к нему, и Дэйв уверял, что его устраивает нынешнее положение вещей.
А вот что значительно меньше его устраивало, так это то, что Ким всячески отлынивала от общения с сестрой. Понятно, что она крутилась как могла: бойфренд, дети, да и родители бойфренда наверняка стоят над душой. Но сам он навещал Эмбер в клинике каждые выходные, а Ким не приехала ни разу.
Каждый новый человек, с которым Эмбер знакомилась после откровения, полученного в то памятное утро у Кристал, казался ей еще одним шансом обрести вожделенную семью. Тогда она открыла для себя веру. Но когда такой шанс ускользал, Эмбер чувствовала себя заблудшей. Она обретала веру, затем утрачивала ее, затем вновь обретала и снова утрачивала.
Когда несколько лет назад Марджи, мама Эмбер и Ким, умерла от повторного прободения язвы желудка, сестры в поисках возможности начать новую жизнь переехали во Флориду. Но они недолго оставались вместе: Эмбер отдалилась от Ким и вступила в христианскую общину. Она старалась стать здесь своей с тем же рвением, какое проявляла, когда вписывалась в коллектив Coed Confidential. Она пела в хоре, участвовала в женских религиозных собраниях, устроилась работать официанткой в кафе неподалеку от церкви и нашла себе жилье поблизости. Девушка вступила в кружок при церкви, где людям помогали открыто и честно разбираться с проблемами их зависимостей. Когда Эмбер рассказывала там об изнасиловании, одна из женщин сказала: «Я так и знала. Просто дожидалась, когда ты сама расскажешь».
Через пару лет она вышла замуж за некоего Дона Костелло. Эмбер устроилась работать в детские ясли при церкви, в которую они ходили. Они с Доном даже попытались завести детей, но первая беременность закончилась выкидышем, а потом она так и не смогла забеременеть. Примерно через год в одной из семей прихожан их церкви появился на свет ребенок, мальчик по имени Гэбриел. Родители были неспособны обеспечить ребенку должный уход, и в дело вмешались органы опеки. Пока церковь помогала паре решать их проблемы, Эмбер и Дон вызвались помочь и взяли заботу о малыше на себя. Эмбер была на седьмом небе от счастья. Она свозила Гэбриела в Уилмингтон и познакомила со своим отцом, мальчик даже стал называть Эла дедушкой.
Эйфория длилась недолго. Все хорошее, что происходило в жизни Эмбер, оказывалось неспособным закрыть ее незаживающую рану. Их брак с Доном распался через полтора года. Сначала он не хотел говорить о причинах, но потом все же признался, что посчитал себя обманутым. «На протяжении всего брака она была нечестна со мной», – сказал Дон. В последний раз он виделся с ней перед Рождеством, а через несколько дней ее арестовали в супермаркете при попытке украсть тюбик зубной пасты. Эмбер должна была предстать перед судом в феврале, но она сбежала, а через некоторое время очутилась на Лонг-Айленд, где решила покончить с наркотиками навсегда. Там Эмбер ждали Ким и ее новый друг, которые обещали ей помочь реально изменить свою жизнь.
Когда Эмбер вышла из реабилитационной клиники, Дэйв узнал, что у нее есть новый друг. Бьорн Бродски, которого друзья прозвали Медведем (в переводе со шведского именно так переводится имя «Бьорн»), появился в клинике через неделю после Эмбер. Он был почти одного роста с Дэйвом, только худой, как щепка. Бьорн с ума сходил от Эмбер: такое крошечное создание ростом метра полтора, а глаза как будто горят неугасимым пламенем. Медведь выходил из клиники через неделю после Эмбер, и она попросила Дэйва встретить его. Медведь не просто приехал в дом Дэйва, но и поселился в нем. Теперь все трое стали жить вместе.
Медведь заметил, что Дэйв ежедневно ездит в университетскую клинику на уколы метадона для облегчения хронических болей, и задал вопрос на эту тему. Сначала Дэйв разозлился, но Медведь пообещал никому не говорить, и общий секрет сблизил их.
И вообще Медведь понравился Дэйву. Он подумал, что пусть уж он лучше живет в его доме, чем Эмбер будет болтаться без присмотра. Какое-то время Дэйв убеждал себя, что пустил к себе этих двух бестолковых, чтобы сделать из них нормальных людей. Позднее выяснилось, что год назад Медведь умудрился пустить свою жизнь под откос: получил восемь месяцев за кражу со взломом, а пока сидел, давнишняя подружка родила от него мальчика. Выйдя на свободу, Медведь лишь раз увидел ребенка, а потом снова начал употреблять. Он надеялся, что после курса реабилитации завяжет окончательно и сможет вернуться в жизнь своего сына.
Дэйв с Медведем поближе познакомились и с Эмбер. Они увидели, насколько сильно она хочет нравиться и как истосковалась по нежности. Ей постоянно требовалось обниматься с Медведем, ей был необходим какой-либо физический контакт. Она стеснялась своего вида, того, что не хватает едва ли не половины зубов, но она оставалась такой же бесшабашной и сексуально раскрепощенной, как и всегда. Когда Эмбер отпускала двусмысленные шуточки о своей «сногсшибательной киске», Дэйв и Медведь понимали, что стоит за этим позерством. Они чувствовали, что это, как и почти все остальное в Эмбер, идет от ее неутолимой жажды быть любимой. По этой же причине она сделалась очень ревнивой – не желала слышать о том, что у Медведя есть ребенок от другой женщины, и терпеть не могла, когда он исчезал на весь день, чтобы повидаться с ними. На тему религии Эмбер не
