то эскадрильи Весельской, поддерживающей сражавшихся в окружении десантников и партизан пришлось совсем туго. За одни сутки было потеряно четыре машины. Безвозвратных потерь пока удалось избежать, вертолеты падали на территории занятой нашими войсками, но воевать из-за ранений и травм летчики уже не могли. Да и не на чем было им летать. А главное среди сбитых оказался вертолет Весельской. Изломанную Иду с ее летчиком-оператором отправили на Большую землю в госпиталь, а командование приняла на себя Волкова, не смотря на юный возраст, оказавшаяся самой опытной в эскадрильи. Ленке было до тянущего чувства в животе страшно от свалившейся на нее ответственности. Она не боялась воевать, быть сбитой, убитой, даже в плен попасть не боялась, у нее со Светкой на такой случай было по пистолету и по гранате и договоренность, кто будет в состоянии тот и стреляет в напарницу, а потом в себя. А вот ответственности за жизнь людей испугалась до полуобморочного состояния, но виду не показывала. Только Светлана знала, каких усилий стоило ее командиру держать себя в руках, спокойно отдавая приказы и по первому же требованию пехоты, поднимая в воздух вертолеты, которые с огромной вероятностью будут сбиты.

Но летать было необходимо. Немцы, несмотря на разваливающийся фронт, всеми силами пытались сковырнуть надоевший десант. Бросая на уничтожение бойцов Маргелова, Воронченко и Онуфриева свои скудные резервы, частенько только-только прибывшие под Смоленск части, фактически сразу с колес. Но это была уже затянувшаяся агония. И в штабе группы армий «Центр» и в Берлине прекрасно понимали — Смоленск придется оставить. Вопрос лишь в том, как будут уходить из него части Вермахта. Спокойно и организованно, откатываясь к Витебску, Орше и Могилеву или только на Могилев, потому что путь на Оршу и Витебск перерезан. Ну и только что принявший командование Модель, не хотел начинать службу в новой так долго лелеемой в мечтах должности с отступления. Вот и приходилось вертолетчицам и танкистам гвардии майора Самохина метаться между Надвой и Архиповкой, помогая отбивать непрекращающиеся атаки немцев. Появление в небе Смоленска новых немецких охотников оказалось очень неприятным, смертельно опасным сюрпризом. Стаин обещал разобраться с ними, но Александр не всесилен, а немцы вот они.

Волкова кусая губы, красными от слез глазами смотрела то на изрешеченный пулями фюзеляж, уже наполовину погрузившийся в болото, то на сидящую рядом с ним прямо в воде бледную Светлану. Из насквозь прокушенной губы девушки стекала струйка крови, а на рукаве комбинезона расплывалось темное пятно. Сегодня их спасло только чудо. Вернее еще не спасло, им еще предстояло выбраться сначала из этого вонючего болота, а потом добраться к своим. Надо уходить. Их будут искать. И свои и немцы. Лена закинула на плечо мешок с аварийным запасом и озабочено посмотрела на напарницу:

— Свет, идти сможешь?

— Смогу, — хрипло выдохнула Светлана и со стоном поднялась на ноги.

— Давай уйдем подальше в лес, там перевяжу. А то прилетят сейчас, а мы тут с тобой как две утки.

Светлана не ответила. Только кивнула и тяжело пошагала, проваливаясь в тряскую жижу к виднеющимся не так уж далеко деревьям.

Зато, кажется, они нашли, откуда взлетают немцы. И тоже чисто случайно. Просто вылетев по заявке партизан они, во избежание обнаружения, решили дать крюк и зайти на штурмовку со стороны леса, выбрав в качестве ориентира небольшую заболоченную речушку Лелекву. Каково же было их удивление, когда откуда-то из чащобы, где, судя по карте, нет ни селений, ни путей подвоза вынырнула пара «худых» и тут же ринулась атаковать тройку «вертушек» ведомую Волковой.

Первой, охваченная пламенем, ломая кроны деревьев, рухнула вниз машина Раи Ювашевой из их первого выпуска. Лена слышала, как страшно кричали, падая, девочки. Следом тихо, словно заходя на посадку, воткнулся в зеленую листву вертолет Нины Кравец. Ну вот пришла и их очередь. Ленка отжала СПУ на внутреннюю связь:

— Свет, если что, ты знаешь что делать.

— Ты тоже, — дрожащим голосом отозвалась Светлана, — Мамочка, как страшно-то. Леночка, пожалуйста, вытащи нас, ты можешь, я знаю. Пожалуйста! Пожалуйста! Пожалуйста! — быстро затараторила она, всхлипывая.

Легко сказать — вытащи! Как⁈ Волкова, рискуя, прижалась к самым макушкам деревьев. Малейшая ошибка и они, зацепившись за ветки, кувырнуться вниз. По корпусу пробарабанила дробь попаданий. Машина дернулась, но продолжала уверенно слушаться. Еще одна такая атака и их ничто не спасет.

— Светка, хватит выть! — рявкнула Волкова, срывая на напарнице свой страх, — Готовься, я сейчас развернусь, а ты пугни их.

— Чем?

— Не будь дурой! — Лена добавила короткое матерное слово, — Всем, что есть…! — еще один емкий матерок. А спина уже чувствовала приближение смерти, покрываясь липкими противными мурашками. Волкова кинула взгляд на маленькие зеркала заднего вида, которые стали вешать по настоянию Стаина, на первых вертолетах их не было. Вот позади появились и стали быстро увеличиваться черные точки, одна, две, три, четыре… Еще пару подняли. Это точно конец! Остается только подороже продать свою жизнь. Дура! Дура! Дура! Какая же она дура! — Готова⁈ — срываясь на визг крикнула Лена.

— Да! — таким же сорвавшимся голосом отозвалась Света.

— Давай, они чуть выше, лови, — и Лена заработала педалями и рычагами, резко разворачивая вертолет и задирая нос вверх. Теперь все зависит от Светланы. А сама Волкова, врубив связь на внешнюю, заорала в эфир: — Здесь Язва, всем кто слышит! Обнаружен предположительно аэродром охотников. 36-ой квадрат, ориентир излучина Лелеквы. Язва — всем. 36-ой квадрат, излучина Лелеквы, предположительно немецкий аэродром.

— Здесь «Ковчег», принял! — послышался взволнованный ответ. «Ковчег» — это хорошо, это папкина база.

— Здесь «Ландыш», принял! — раздался еще один голос сквозь шум помех. Кто такой этой «Ландыш» Лена не знала. Да и неважно это сейчас. Вроде бы отзывался еще кто-то, но ей уже было не до того. Испуганные дымными шлейфами от ракет и очередей немцы прыснули в рассыпную пустив в их строну нитки очередей ушедших гораздо выше. А Волкова уже резким маневром ходила по руслу речки, прижавшись к самой воде. Она не сообразила, что водяная пыль может их демаскировать. Впрочем, это тоже уже было не важно. Хвост вертолета стало вести по движению несущего винта, пытаясь раскрутить корпус. Держать машину становилось все трудней и трудней. — Света, держись, — прошипела Лена, — Здесь садиться будем.

Светлана не ответила. Убита, ранена? Потом выяснит. Сейчас главное сесть. Некстати снова ожило радио:

— Язва, здесь Ковчег, ответь. Язва, здесь Ковчег, ответь, — но ответить она уже не успела. Вертолет начало раскручивать сильней и Лена, паникуя, бросила его вниз, к воде. Удар, тело дернуло из кресла, но ремни удержали. Вертолет стал заваливаться на бок. Винты замолотили по воде, полетели брызги и обломки фюзеляж еще раз дернуло, подкинув и все успокоилось. Она, заученным движением расстегнула ремни, открыла кабину, как ни странно замок сработал легко, дверца открылась совершенно свободно. Лена выкинула мешок с аварийным запасом, следом вывалилась сама. Руки и ноги дрожали и не слушались. Она тут же бросилась к кабине Светланы. Это на двойках летчик и летчик-оператор сидят рядом, а на новых четверках, как на экспериментальных крокодилах друг за другом. Дернуть рычаг и открыть дверцу дело секунды. Жива! Ранена! Лена ругаясь, вытянула подругу из чашки. Светлана, плюхнувшись в воду, очнулась и застонала.

— Мы живы?

— Живы, Светочка, живы, — Лена попыталась улыбнуться ходящими ходуном губами и вдруг неожиданно даже для самой себя зарыдала, тоненько подвывая.

[i] Серге́й Алекса́ндрович Худяко́в (настоящее имя — Арменак Артёмович Ханферянц25 декабря 1901 [7 января 1902], село Мецтаглар, Елизаветпольская губерния, Российская империя — 18 апреля 1950, Москва, СССР) — советский военачальник, маршал авиации(1944), один из создателей советских ВВС. На момент повествования Командующий 1-ой воздушной армией в составе Западного фронта.

Х

В штабе корпуса царит обычная суета напряженной фронтовой работы. Снуют по коридорам бывшей школы писарчуки, шифровальщики и связистки, сквозь приоткрытые двери слышатся громкие телефонные разговоры. Из оперативного отдела доносится басовитый рев майора Кузина, обещающий неизвестному собеседнику все кары небесные. В том числе незамедлительно отдать под трибунал, отправить в штрафной батальон, расстрелять и при этом, буквально тут же, противореча самому себе, Кузин называет без пяти минут расстрельного штрафника, дорогим своим человеком и, забыв об угрозах, буквально