–Ты никогда не один в этой шараге… Потом поговорим. Иди учись.

Лекан провел весь день в бестолковой беготне. Из-за долгого отсутствия концентрация стала ни к черту, и все проходило мимо ушей. То и дело он смотрел на дисплей телефона или выискивал Мусу глазами.

Он и сам понимал, что ситуацию с дедом надо решать. Но не так, как все ему предлагали.

У Мусы была одна зацепка: рискованная и противозаконная, но о ней рассказывали чудеса, поэтому на свой страх и риск Лекан, наконец, решился. К тому же четыреста евро, что ему всучили за Дагмар, могли послужить хорошим буфером. Все в этом мире стоило денег. Даже благие намерения.

Лекан уже решил, что друг забыл или решил слиться, но тот сам объявился после занятий. Он тихо свистнул его в туалет и протянул свой телефон. На экране были открыты записки, и Лекан сразу понял, что говорить вслух они об этом не будут.

«Могу свести тебя с дилером. Проба стоит сотню. Хватит на неделю. Эффект заметен, если хотя бы пять дней принимать. Дальше расценки зависят от веса. Отвечай письменно, если заинтересован».

Парни обменялись выразительными взглядами, и Лекан застрочил:

«Своди. Только гарантию даешь? Их гарантии мне не нужны, они что угодно вотрут, лишь бы сбыть. Ты мне друг. Будь честен».

Брови Мусы подпрыгнули, и он написал:

«Мать стала как новая. Рецидив случается, когда нет бабла покупать дозу. Но побочек тоже нет. Это уникальная панацея. Наш сосед, кстати, взял для жены. У той шиза какая-то».

Лекан недоверчиво вчитался в текст и набрал:

«У них же у всех разные болячки. У твоих депрессия, у соседа шиза, у моего деменция. Как этот препарат может вылечить это все?»

Муса издал возмущенный фырчок и затаривания по клавиатуре как сумасшедший:

«Я тебе что, врач? Не знаю я, что это за байда, но раз он всем помогает, делали его гении. Мы уже полгода на нем, я хоть за учебу смог взяться, когда мать в себя пришла».

Лекан обессиленно кивнул. В криминал ему лезть не хотелось, и так хватало косых взглядов, но друзьям он верил, как себе. Они с Мусой оба были из афросемей, росли в одном дворе, пока тот не переехал, и прошли огонь и воду. Парни даже могли назвать первые шишки друг друга, так тесно они общались. Правда, после переезда Муса чуть отдалился. У него появился другая, по-лукриминальная компания, но друг за друга они все равно были горой. Только это и убедило Лекана попробовать.

Муса понял, что проработал все возражения друга, и стер заметки.

–Я тебе позвоню около десяти. Выйдешь, куда скажу.

* * *

Все время до встречи с дилерами Лекан бродил по квартире одетый и не мог найти себе места. Амари, к счастью, вел себя тихо. Он сидел у окна и смотрел бессмысленным взглядом на падающий снег. Первое время дед еще справлялся с бытом сам, но постепенно обслуживать себя ему становилось все труднее и опаснее. Деменция быстро прогрессировала в течение двух лет. В итоге Лекану пришлось все делать самому. Страшнее было видеть, как вырастивший его с любовью человек превращается в полое тело. От Амари оставалось все меньше, и сейчас Лекан уже не был уверен, есть ли где-то внутри него тот дедушка, которого он знал. Многие не могли принять подобные изменения с их близкими. Когда-то опрятный, шутник Амари теперь плевался едой, ходил под себя, а Лекана вообще не узнавал.

Отчаяние парня со временем притупилось, и он сконцентрировался на рутине. Протертые супы, подгузники, постоянная уборка. Не жаловаться. Тянуть все это, потому что когда-то таким же плюющимся едой существом был сам маленький Лекан.

Ханна всегда предлагала помощь. От лишней пары рук в тяжелые дни он никогда не отказывался, но ее деньги брать не мог. Хотя всем было известно, что зарплаты в «ФЕМА» были жирные и Ханна постоянно говорила, что не тратит столько на себя, даже со всеми ее иммунными препаратами и обследованиями. Но гордость не позволяла Лекану принять чьи-либо деньги.

Внезапно пискнул телефон. Он и вырвал его из невеселых мыслей. На дисплее светилось сообщение от Мусы. «Подходи сейчас к Нордэндштрассе. Будем ждать тебя на углу».

Лекан выдохнул, проверил деньги во внутреннем кармане куртки и пошел на встречу, затолкав куда подальше свою совесть. «Не из чего мне больше выбирать»,– была его последняя мысль.

На перекрестке его ждал Муса, по уши замотанный шарфом. Метель пришлась кстати в их сомнительном деле. Лекан поднял ворот куртки повыше и свернул за другом за угол. Там уже не так дуло, и он различил в темноте две темные фигуры. Лиц, ясное дело, было не разобрать. Их закуток освещал только тусклый свет уличного фонаря.

–Значит, хочешь пробу,– без переходов заявил один из дилеров.

–Да,– пересохшими губами сказал Лекан.– Сколько?

–Двести.

Он быстро скользнул взглядом по Мусе, но тот просто стоял у стены и смотрел на улицу.

–Сто же вроде было?

–Товар редкий,– спокойно сказал его собеседник.– Дорожает.

Он протянул ладонь, Лекан выдохнул и выложил на нее деньги. Второй делец протянул ему пакет с белым порошком.

–На кончике чайной ложки в воду, раз в день, не больше,– послышался его глухой голос.– Пять дней минимум. Захочешь снова – найдешь нас через этого.

–Погодите… а побочные? До или после еды?

Но те даже не стали отвечать на его вопросы и ушли.

–Да без разницы,– ожил Муса.– Хоть сейчас насыпь ему. Гадиной буду, если наврал тебе про все это.

Лекан вернулся домой с запорошенным снегом воротом и противным предчувствием, что только что во что-то вляпался.

Амари все сидел на своем месте, отсутствующе глядя в черное окно. Эта картина напомнила ему о том, ради чего он все затеял. В душе еще теплилась вера, что люди не исчезают бесследно. Пусть тело его подвело, но дед просто спрятался за множеством тяжелых дверей и боится выйти. Надо всего лишь найти способ вывести его обратно.

Лекан посмотрел на порошок при ярком свете кухонной лампы. Он был не совсем белым. В нем словно что-то мерцало.

–И купил Джек на последние деньги волшебные бобы…– пробормотал он себе под нос.

Набрав в стакан воды, Лекан насыпал туда щепотку порошка и размешал. Почему-то все внешние звуки отрезало, и слышался только стук в висках. Он поднес стакан к губам деда и сказал:

–Давай. Возвращайся уже.