Луганцы обратились в Петроградский комитет партии с просьбой направить к ним Клима Ворошилова. Как только Клим прибыл в Луганск, его тут же ввели в состав горкома и единодушным голосованием избрали председателем комитета. Вскоре в порядке представительства он вошёл в Луганский совет.

С чего начал Клим, вернувшись в родной Донбасс? Прежде всего со сплочения уцелевшей от разгрома старой рабочей гвардии. Из мест заключения и ссылок вернулись друзья, на которых можно было опереться. Вместе с ними Ворошилов возрождал и укреплял связи с заводами, фабриками и мастерскими.

Особое внимание уделял работе большевистской фракции Луганского совета по разоблачению оппортунистской политики меньшевиков и эсеров. На заседания Совета выносились наиболее острые на тот момент политические и экономические вопросы, обсуждение которых сразу выявляло подлинные позиции большевиков и их противников. Трудящиеся воочию убеждались, кто только на словах, а кто на деле защищает их интересы.

Агитационно-пропагандистская работа большевиков в производственных коллективах дала значительный рост вступления рабочих в партию. Если накануне Февральской революции в Луганской партийной организации насчитывалось около ста человек, то теперь — доходило до полутора тысяч.

Ворошилов придавал большое значение организации охраны революционных завоеваний. В своих воспоминаниях он по истечении времени писал, что по решению Луганского комитета большевиков были созданы сильные боевые отряды, дружины. Где взяли оружие? По его свидетельству, винтовки, револьверы, патроны к ним позаимствовали частью у местной воинской команды, частью извлекли из различных тайников, где они 10-11 лет хранились со дня роспуска первых боевых дружин, созданных по постановлению Стокгольмского съезда РСДРП. Воссозданные рабочие вооружённые отряды и группы брали на себя охрану заводов и города в целом. Особо оберегались почта, телеграф, водокачки, другие жизненно важные объекты.

Боевые отряды, дружины, группы формировались на паровозостроительном, патронном заводах и других предприятиях Луганска. Все они подчинялись Совету боевых дружин города, председателем которого был Клим Ворошилов, начальником штаба — Александр Пархоменко. Для борьбы с провокаторами и предателями учреждался революционный суд — ревтрибунал.

В августе состоялись выборы в городскую думу. Ворошилов вошёл в число гласных по списку большевиков и польского социалистического объединения. На первом заседании новой думы он был избран её председателем. Через месяц прошли перевыборы Совета, обновлённый его состав возглавил Ворошилов. Переизбранный Совет, где большевики играли теперь первую скрипку, взял на себя многие властные функции в городе.

В книге «Красные маршалы» Роман Гуль с характерной для него образностью и эмоциональностью писал о Климе Ворошилове периода весны — лета 1917 года:

«Ворошилов поплыл, закружился в революционном водовороте. Он чувствовал, что это и есть единственный момент в его жизни и в истории государства, когда, держась хваткой, мозолистой рукой за рычаг революции, можно вымахнуть вместе с своим классом на вершину жизни. Рискованно? Страшно? Но — “чёрт возьми, чего там смотреть!”.

Силы, темперамента, животного здоровья у этого слесаря не занимать... Ворошилов сразу же стал выбираться в партии на поверхность.

Он вывел измайловцев. Он член российского конвента — всероссийского Совета рабочих и солдатских депутатов. Он встречает Ленина на Финляндском вокзале с букетом цветов[66]. И очертя голову, зажмурив глаза, бросается сразу же за ним, свернувшим партию на путь октября, на взрыв России.

— Нам не надо ни парламентарной республики, ни буржуазной демократии, вся власть Советам! — кричал слегка картавящий на “р” Ленин с балкона дворца Кшесинской.

Этот путь революционного максимализма для Ленина и Ворошилова вполне законен. Они оба братья одной стихии. Только у человека с полутатарским, полурусским лицом Ленина эта “русская сумасшедчина” запакована в учёные чемоданы, а у необразованного слесаря в “чёрт возьми, чего там смотреть”»[67].

Весной и летом 1917 года Ворошилов дважды участвовал в важнейших легальных форумах партии большевиков: VII (Апрельской) Всероссийской конференции и VI съезда РСДРП(б). Конференция и съезд наметили для революционных масс ближайший ориентир — социалистический переворот путём вооружённого восстания.

В сентябре (14—22) проводилось Всероссийское демократическое совещание, на которое съехались представители политических партий и общественных организаций. Рабочие Донбасса делегировали на совещание Ворошилова и Петровского.

«Самой буйной большевистской делегацией на этом совещании, — вспоминал впоследствии Григорий Иванович Петровский, известный на Украине социал-демократ, член Екатеринославского губернского комитета РСДРП(б), председатель большевистской фракции городской думы, — была Екатеринославо-Донбасская. Она старалась придать Демократическому совещанию революционный характер, требовала вынесения резолюции об укреплении Советской власти. В этой делегации большую роль играл К. Е. Ворошилов»[68].

Итог совещания — создание предпарламента. Ленин отнёсся к нему отрицательно, так как считал, что единственное его назначение — отвлечь рабочих и крестьян от надвигающейся революции.

В этот период шла «большевизация Советов» — большевики получили до 90 процентов мест в Петросовете. Это было связано с ликвидацией корниловщины[69], которая дала мощный всплеск революционного подъёма в стране. На волне этого подъёма председателем Петроградского совета рабочих и солдатских депутатов стал Л. Д. Троцкий. Он также был избран в предпарламент, где возглавил большевистскую фракцию.

В те сентябрьские дни Ленина в столице не было, он скрывался в Финляндии, и Троцкий фактически руководил всеми организациями партии в Петрограде. В отсутствие Ленина меж большевиками в вопросе отношения к предпарламенту произошло разделение на «правых во главе с Л. Б. Каменевым» и «левых во главе с Л. Д. Троцким». Первые видели в предпарламенте инструмент осуществления мирного развития революции; вторые считали, что это подобранное сверху представительство, не отражающее реального соотношения сил, призвано подменить собою действительное волеизъявление народа, создать опору правительству, не способному проводить необходимые реформы и не желающему покончить с войной. Ворошилов был ярым сторонником «левых», твёрдо стоял на позиции Троцкого.

Троцкий держал постоянную связь с находившимся за пределами России Лениным посредством писем. В одном из них он характеризовал предпарламент как попытку буржуазных элементов безболезненно перевести советскую легальность в буржуазно-парламентскую легальность и отстаивал необходимость бойкота большевиками этого органа. В ответном письме Ленин санкционировал бойкот.

7 октября, в день открытия предпарламента, Троцкий объявил решение своей фракции покинуть зал заседаний. Он огласил декларацию, объяснявшую, почему большевики не считают возможным участвовать в этом предприятии. В декларации говорилось, что «...создана власть, в которой и вокруг которой явные и тайные корниловцы играют руководящую роль... Цензовые элементы[70] вошли во Временный совет в таком количестве, на какое, как показывают все выборы в стране, они не имеют права... Мы, фракция социал-демократов большевиков, заявляем: с этим правительством народной измены и с этим советом контрреволюционного попустительства мы не имеем ничего общего»[71].

Ворошилов вернулся в Луганск