Шрифт:
Закладка:
Ложусь и я. Перебираю заботы трудового дня, ж поминаю, сколько должен в кассу взаимопомощи, мысленно целую жену и забываюсь сном.
Через несколько часов мы просыпаемся отдохнувшие и посвежевшие. Пока Василий Иванович делает зарядку, я с Иваном Ивановичем бужу Петра Сергеевича, который мычит и отбивается руками. Потом мы чистим зубы, разбираем портфели и выходим на улицу
У дверей курсов мы прощаемся.
— Я завтра на занятия не приду, — говорит Петр Сергеевич.
— Это почему? — в один голос спрашиваем мы.
— У моего соседа магнитофон сломался, — злорадно говорит Петр Сергеевич, потирая руки. — Так ему и надо, голубчику.
— Счастливый вы, Петр Сергеевич, — говорим мы и вздыхаем.
— А мой, наоборот, купил себе еще два усилителя, — говорит Василий Иванович, — у верхних соседей свадьба, а за стенкой ребенок родился.
Мы крепко пожимаем друг другу руки и расходимся в разные стороны. На небе высыпают звезды. Из окон раздается веселая музыка. Жена, наверное, со своих курсов кройки и шитья вернулась, — сосед уже включил проигрыватель. Опять, наверное, до утра играть будет. Но пусть, пусть, ведь завтра у нас снова курсы. Завтра выспимся.
Сцена из семейной жизни
Придя домой Анна Ивановна застала мужа в состоянии крайнего нервного возбуждения. Глаза его блестели, щеки и лоб лихорадочно пылали.
— Что с тобой? — спросила Анна Ивановна. — Уж не заболел ли ты?
— Аня! Кажется, у нас будет ребенок, — сказал он. Анна Ивановна рухнула на стул.
— Ты уверен? — спросила она.
— Да. Уже точно.
— Может быть, еще можно что-то сделать? — спросила она.
— Пробовал. Ничего не получается. Бабушка наотрез отказалась. На все праздники она подкидывает ребенка нам.
Характеристика
Я попросил моего шефа написать мне характеристику.
— Характеристику? Какую еще характеристику?
— В аспирантуру, — объяснил я.
— Слушай, — сказал он. — Ты что, маленький?!
У нас каждый сам на себя пишет характеристики. А мне некогда. Принесешь, я подпишу.
Я вернулся на свое место, достал чистый лист бумаги и написал: «Характеристика. Семиглазов, Валентин Викторович, 1961 года рождения, русский, образование высшее…»
Дальше дело не двигалось. Как-то неудобно было писать свою собственную характеристику. Неловко как-то. Пока другие работали, я бесплодно грыз кончик ручки. Ладно, дома сочиню.
Дома я дождался, когда жена и сын улягутся спать, включил свет на кухне и задумался над характеристикой. А что, если представить, что Семиглазов Валентин Викторович — это не я, а какой-то другой человек. А я — его непосредственный начальник. И мне нужно высказать свое мнение о нем.
М-да, доложу я вам, ничего хорошего сообщить я о себе не мог. Работает без году неделя. Особым трудолюбием не отличается. От общественных поручений отлынивает.
Я был в отчаянии. Мне ведь требовалась положительная характеристика.
И тогда я решил написать о себе не с точки зрения того, каким я был, а каким хотел бы стать. Каким представлял себя в мечтах.
Работа закипела. Мысли сами собой ложились на бумагу. Семиглазов выходил словно живой. Молодой, способный специалист. Перспективный, душа коллектива. Всегда придет на помощь. Незаменим. Рвется на самые трудные участки.
Уже рассвело, а я писал. Жена тихо встала, собрала ребенка и ушла. Я писал. Наступил вечер, я увидел перед собой тарелку с едой, наскоро перехватил и вернулся к характеристике. Дня того чтобы образ моего героя получился объемным, нужно было показать его в борьбе с препятствиями. Прекрасно! Рутинное руководство не дает ходу одаренному инженеру, но он не сдается.
Через несколько дней меня хватились на службе, позвонили домой. Я ответил, что пишу характеристику, просил не беспокоить меня и отключил телефон. Меня интересовали истоки необыкновенного характера Валентина Семиглазова, его детство, юность, его окружение.
Спал я мало, часов по пять-шесть в сутки, одичал, оброс бородой.
На стол шефу я бросил пухлую папку. Он читал мою характеристику неделю, не отрываясь, как он потом признался. Он сказал, что и отдельных местах не мог сдержать слез. Он сказал, что я создал замечательный образ нашего современника, но что подписать характеристику не может: на мое место они взяли другого человека.
И еще он сказал, что мое настоящее призвание литература, и посоветовал отнести характеристику в издательство. Что я и сделал.
А через год из печати вышел мой первый роман.
Гость
Нынче гость нарасхват. Залучить его к себе — дело такое же трудное, как, скажем, охота на дикого козла в отрогах Тянь-Шаня.
Звоните вы, например, Иван Иванычу…
— Иван Иванович! Петров вас приветствует!
А, здорово, здорово, Петров!
— Нехорошо получается, Иван Иванович! Год, как мы, получили новую квартиру, а вы у нас еще ни ногой! Ждем вас с женой к себе!
— Милый ты мой, где ж ты раньше-то был? Кто ж за две недели звонит, приглашает? У меня уже все расписано.
— Да я звонил раньше. Все застать дома не мог.
— Свадьбы, брат, дни рождения, юбилеи всякие… Иван Иваныч — сюда, Иван Иваныч — туда! Вас много, а я один!.
— Эх, Иван Иваныч! А мы вас так хотели видеть… Думали;— посидим, поговорим…
— Прямо и не знаю, что и делать! — вздыхает он. — Квартирку, говоришь, получил… Комнаты хоть изолированные?
— Изолированные, изолированные, Иван Иваныч! Это уж будьте покойны!
— Этаж какой?
— Пятый этаж.
— Лифт, надеюсь, работает?
— Как часы!
— Это он сейчас работает, — скептически замечает Иван Иванович, — а я как приду, он раз! — и на ремонте.
— Я прослежу, Иван Иваныч. Дежурить буду у лифта. Глаз не сомкну, а не дам сломать.
— Ты уж проследи, дружок! А то я на пятый этаж пешком не пойду. Да, чуть не забыл — окна-то у тебя куда выходят? Я, знаешь, люблю, чтобы вид из окна настоящий был. Панорама…
— Вид из окна — как вы любите, Иван Иваныч… На парк… Я уж ваши привычки знаю… Не подведу.
— Дети у тебя, кажется, есть…
— Есть детишки, хе-хе… Это уж, как водится… Мальчик и девочка…
— Ты детишек давай-ка к бабушке… Нечего им со взрослыми сидеть… Шуметь будут, поговорить не дадут…
— Понял. Иван Иваныч! Детишек — к бабушке.
— Ну, вот и хорошо… Вот и договорились… Может, принести чего надо, ты говори, не стесняйся! Цветы там какие, коробку конфет…
— Что вы, Иван Иваныч! Ничего не надо!
Сами приходите…
— Вот это правильно! А то я этого не понимаю, чтобы в гости да еще со своим самоваром… Ну, значит, в семь часов мы с Петром Петровичем у тебя… Ты Петра Петровича знаешь?
— Нн-не знаю!
— Ничего, познакомишься! Компанейский мужик. С сестрой его двоюродной познакомишься…
