позволяющее играть в футбол (хотя ворот не было видно), украшали арки и помосты в количестве десяти, на которых возились обслуживающие соревнования парни и девушки в одинаковых бело-золотых костюмчиках.

Максим заметил проложенную деревянными плахами дорожку на противоположной стороне поля, посреди которой виднелось зеркало воды диаметром около шести-семи метров. Спросил, помогая жестом:

– Вода зачем?

– Гэта одзь конкру индо кидац у руху.

– Ага… – Максим не сразу сообразил, что речь идёт о метании оружия в движении. Впрочем, он не зря тренировался дома метать ножи и во время отвлекающих манёвров, в том числе с движущихся платформ, автомобилей и велосипедов, и это вселяло надежду на успех и здесь. Но волнение, несмотря на успокоительную мысль, улеглось не сразу.

Над стадионом возникло облако вспыхивающих и гаснущих, как показалось Максиму, бликов. Приглядевшись, он понял, что это летит облако стрекоз. Оно опустилось ниже, расползаясь зонтиком, и прикрыло центральную часть стадиона, загораживая помосты от прямых лучей солнца. В голову вдруг пришла неожиданная мысль. Используя небольшой словарик местного диалекта, осевший в памяти после занятий с девушкой во время путешествия из Хлумани в Микоростень, помогая себе жестикуляцией, он сказал:

– Любава, а как вы передаёте информацию в отдалённые районы страны? Вообще как вы общаетесь друг с другом, не имея радиосвязи? Ведь у вас нет компьютеров и космических спутников?

Ответ Любавы его поразил.

– Почему нет? – сказала она, увлекая спутника за собой. – Таких счётных машин и спутников у нас и в самом деле нет, но есть запоминатели – кочары, те самые живые кочки, растущие на мелководье Великотопи, и лонгияры – жемчужины для записи информации, а вместо спутников мы используем птиц.

– Воронов?

– Вообще всех птиц, стаями которых наши предки научились управлять тысячи лет назад. Просто враны намного умнее остальных птиц и животных.

– Но ты поняла, что я имею в виду? Космические спутники – это специальные сложные устройства, запускаемые в космос ракетами…

– Знаю, – махнула рукой Любава.

– От кого?

– От наших ходоков за Грань. Когда наши предки обнаружили переходы между нашими мирами…

– Порталы.

– Пусть будут порталы. Так вот после этого и многочисленных потерь странников за знаниями у вас побывало приличное количество наших людей. Да и к нам от вас вышло какое-то количество.

– Корнелий… э-э…

– Корнелий, – кивнула Любава, заводя Максима в помещение под трибунами. – Хорос, другие ходоки. Побудь здесь. Я узнаю, где будет выступать команда от Хлумани.

Максим огляделся. Помещение имело одно окно, выходящее на противоположную от стадиона сторону, и по запахам берёзовых листьев, интерьеру и влажности воздуха, оно явно было раздевалкой перед душем или сауной.

Любава убежала, но отсутствовала недолго. Появилась возбуждённая, улыбающаяся, раскрасневшаяся.

– Идём, нас ждут.

Напряглись мышцы живота.

– Ничего, что я не в спортивной форме?

Она критически оглядела метателя.

– У прынцыпи можа и так, але лепше перапрануцца, кааб не выглядати белым враном.

Перевод Максиму не потребовался.

– Погодь клаптик, – добавила девушка, убегая, и принесла костюм для участия в соревнованиях. Он состоял из прямых полотняных штанов белого цвета и плотной серой куртки с кушаком. На её спине красовался белый крест, который оказался буквой «Х», а не просто символом: ею помечались все члены команды Хлумани.

Максим замешкался, постеснявшись переодеваться перед девушкой, и она, фыркнув, скрылась в коридоре.

Костюм оказался впору. Видимо, он, будучи запасным, принадлежал Маляте, обладавшему таким же крупным телосложением. А самое главное – он не стеснял телодвижений.

Сменной обуви Любава не нашла, пришлось идти в берцах российского производства.

В раздевалку прилетел гул голосов.

– Собрались, – улыбнулась Любава. – В день соревнований на работе остаются только те, без кого нельзя обойтись.

– Праздничный день, – пробормотал Максим, снова ощущая нервную дрожь в конечностях. Мелькнула мысль: не облажаться бы!

Любава наморщила лоб, пытаясь определить смысл слова «праздничный», поняла, повторила почти без акцента:

– Празднично свято.

Вышли на стадион, оказавшийся забитым болельщиками под козырёк навеса.

Максим постарался унять начавшее разгон сердце. Стало жарко. Но он волевым усилием сконцентрировался на погружении в ментальный покой, расправил плечи и уже с новым интересом посмотрел на поле.

У каждого помоста собрались команды участников соревнований. Практически все они были молоды и безбороды, за исключением трёх-четырёх мужчин в возрасте. Хотя среди них Максим заметил и женщин.

Крайний парень у десятой платформы помахал им рукой, и Максим узнал брата Любавы.

Они подошли к шести членам команды, с любопытством разглядывающим нового соратника. Максим хотел было поздороваться со всеми за руку, но подумал, что этот жест может оказаться вне традиций Роси, и отказался от намерения.

– Знаёмца, – сказала Любава, – Максим, ходок ото России.

– А жартаунки кидац онг сможа? – осведомился белобрысый парнишка, длинноногий и длиннорукий.

– Сможа, – улыбнулась Любава. – У сяби на радзиме ён майстар кидання.

– Ну, раз майстар, – белобрысый подал руку. – Ростик.

Малята, державшийся по-юношески независимо как заправский поединщик и главный конкурент всех, первым похлопал Максима по спине, удивив его таким обращением. Но Жаров встретил лукавый взгляд Любавы и вспомнил, как она отзывалась о брате. Парень стал заносчив, и его следовало немного проучить.

Впрочем, его кондиций Максим не знал, и вполне могло случиться, что метает он холодное оружие лучше российского гостя.

Над стадионом раскатился басовитый голос организатора мероприятия, возвестивший о начале соревнований.

Вступительных речей никто не произносил, что улучшило настроение. Вместо напутственных слов командам раздались голоса судей, начавших объяснять участникам чемпионата правила и порядок следования видов. Всего их было пять. Три из них представляли собой броски ножей с разного расстояния в мишени как подвижные, так и неподвижные. Ещё два отдавали экзотикой. В четвёртом виде соревнований спортсмену-метателю предстояло поразить внезапно появлявшуюся на платформе цель в виде прозрачной пиявки величиной с белку. Пятый и последний вид состязаний представлял собой сложный рейд по дыбившейся как живая спина динозавра площадке, нырок в воду и поражение пятью разными клинками пяти разных целей, в основном – жителей Великотопи, которых Корнелий называл нечистью.

Максим ожидал, что они так и будут переходить командой от платформы к платформе, но ошибся. Участников было девяносто три человека, их разбили на девять групп, после чего они начали соревноваться в метании, переходя от платформы к платформе.

Максим оказался в группе с одним из пожилых с виду участников, которому можно было дать лет шестьдесят. Но именно он и оказал сопротивление, говоря спортивным языком, проявив себя великолепным метателем ножей. На первом же этапе – броски на дальность и точность – он не уступал Максиму, поразившему все мишени с расстояния в двадцать пять метров.

Как оказалось, регламент здешних соревнований отличался от российского, какому следовали спортсмены в Новгороде. После каждого этапа от группы отсеивалось по одному спортсмену, занявшему последнее место. Максим пригляделся к соседним помостам и с удовлетворением убедился, что Малята остаётся в своей группе и, мало того, идёт в первых рядах.

Второй этап соревнований ознаменовал броски на скорость. Надо было метнуть десять ножей как можно быстрее, и Максим справился с этим блестяще, опередив всех соперников почти на десять секунд.

Здесь уместно поговорить о бросаемых предметах, не все из которых являлись непосредственно оружием. Их было несколько видов. Ножи, дротики и короткие копья явно принадлежали к оружию и применялись воинами, дружинниками Роси и пограничниками. Но кроме них пришлось бросать и трёхлепестковые, хорошо заточенные звёздочки, похожие на сюрикены, и двузубые вилки, и странного вида плоские «бумеранги», резко меняющие траекторию полёта, и зеркально отполированные диски с режущей кромкой.

Дома на тренировках он, конечно, метал и гранаты, и современные бумеранги, однако специалистом в этом виде специфического «кидалова» себя не считал. Тем не менее ему удалось остаться в тающей группе, сократившейся до шести человек.

Дошли до бросков за спину.

Здесь произошёл небольшой инцидент с одним из молодых участников группы, попытавшимся незаметно воспользоваться зеркальцем. Но судьи оказались зоркими, и кусающего губы, покрасневшего как рак парня по-тихому вывели со стадиона.

Броски ножей за спину Максим провёл в числе первых трёх метателей, так как неплохо владел приёмами этого способа метания и был хорошо координирован. После этого он так же с успехом преодолел этап бросков по щитам с завязанными глазами. В группе осталось всего три