Я связал в своей голове слова Бена, инвесторов, банкет, незапертую дверь и понял, зачем его приодели.

– Они придут сюда, – выдохнул я. – Он хочет показать им, чего добился, а ты… – Новая мысль накрыла меня новой волной ужаса. – Ты пытаешься оживить еще кого-нибудь, чтобы сделать для фабрики больше работников. Вот на что Каллахану деньги инвесторов.

Бен не ответил, но то, что я прав, было написано на его покрасневшем лице, по которому мне мучительно захотелось врезать кулаком. Такой злости я, кажется, не чувствовал еще ни разу в жизни.

– Где ты взял тело? Кто убил этого человека – ты или Каллахан?

Бен глянул так оскорбленно, что я понял: даже самые ужасные люди, творящие самые ужасные вещи, в собственных глазах ни в чем не виноваты.

– Никто его не убивал! Точнее, не мы. Это пациент, он пришел ко мне на днях с ножевой раной. Пьяная драка в пабе. Артерия была задета, он слишком много крови потерял, я не смог ему помочь!

– Ты поэтому решил прикинуться врачом? Ждал, пока что-то подобное произойдет?

– Нет! – искренне возмутился Бен. – Я изо всех сил пытался его спасти! А когда не получилось, решил: пусть этот бедный человек послужит науке.

– А про его родственников ты не подумал? Они, может, до сих пор его дома ждут!

– У него никого нет. Он постоянно повторял, что один-одинешенек, оттого и пьет.

– Как ты доставил сюда тело?

– У меня теперь свой экипаж, – скромно ответил Бен, и я почувствовал новый прилив желания схватить его за воротник и трясти, пока не вытрясу всю дурь.

– Что это за машины? – Я указал подбородком на гудящие устройства вдоль стен. – Что ты задумал?

– О, машины были еще до меня, тело к ним не подключено! Это зал управления фабрикой, сюда сходятся провода от всех генераторов. Как же тут эффективно организовано пространство! Я занял это помещение также и для своей работы, потому что здесь стоит охлаждающее устройство – резервуар со льдом – и температура…

– Бен! – крикнул я, забыв, насколько слабы мои голосовые связки, и закашлялся как старик.

– Что «Бен»? Если бы не моя работа, ты бы тут уже не стоял! – заорал Бен. Получилось громко: в отличие от меня, у него с голосом все было в порядке. – Я знал, знал, что ты встанешь мне поперек дороги, если я все расскажу! Но я тоже могу быть хитрым. Гленгалл я или нет? Брат изворотливый, как лис, отец все от нас скрывал, так почему мне нельзя хоть немножко соврать во имя прогресса? Да, признаю, я делал вид, что увлечен врачеванием и сва… и всякими другими делами, но…

– Но горбатого могила исправит, а?

Я ткнул в сторону оживляющей машины, в тисках которой лежал бедный выпивоха. Все фрагменты устройства, те самые, которые Молли собрала на дороге, были на своих местах, – а я-то думал, они валяются у нее дома, забытые и заброшенные или приспособленные к делу излечения больных. Какая ошибка!

– Разве это не прекрасно: человек сможет приносить пользу обществу даже после смерти, – начал Бен, отчаянно пытаясь меня убедить в том, каким полезным делом он занят. – Тела – это ресурс, который всю историю человечества совершенно не использовался! Если раньше все верили, что молния – это проделки Зевса, а не электрический разряд, нам что, тоже продолжать в это верить? Вот ты знаешь, что такое индустриальная революция, а, Джонни? Это история успеха: побеждают самые эффективные идеи!

– Да мне неинтересно! И не называй меня так! Мы должны были это остановить, Бен, но ты…

Я сжал переносицу, у меня даже голова заболеть не могла, просто было очень паршиво. Если бы я знал какие-нибудь грязные моряцкие ругательства, я бы сейчас выкрикивал их все подряд – может, хоть тогда полегчало бы.

– Что делают эти штуки вдоль стен? – спросил я как можно спокойнее.

– Электричество, конечно! Станки в машинном зале – простейшие генераторы, а эти устройства преобразуют разряд в световой сигнал. Ну, должны так делать. У нас еще не совсем получилось. При скачках мощности постоянно что-то сбоит.

Ну конечно. Я должен был понять это, как только увидел, что у станков нужно крутить ручку, точно как у генератора, который я притащил Бену из лаборатории Майкла Фарадея.

– Зачем тебе столько электричества?

– О, это новейшие разработки! Его можно использовать для освещения. Для этого Рори и построил фабрику, – так вышло, что незадолго до восстания. – Бен явно обрадовался вопросу. – Он понял ценность этих идей и хотел провести исследование: получится ли осветить здание огнями нового поколения? Такого еще никто в мире не делал, – думаю, наука еще немного до этого не дошла. Но мы пробуем восполнить недостающие звенья за счет мощности: если много людей будут приводить механизмы в движение одновременно, без перерывов и отлыниваний, на большой скорости, то энергии должно хватить. Восставшие идеально подходят для такой монотонной работы, ее можно им доверить.

– А мертвецов тебе не жалко?

– Я бы не назвал их мертвыми. Жизнь – это функциональность. Пока можешь приносить пользу, ты жив. – Глаза его затуманились. – Это высшая точка промышленной революции, новый поворот в истории человечества: предприятия, которым не нужны обычные люди, чтобы функционировать. Все смогут наслаждаться жизнью вместо тупого однообразного труда, сколько времени освободится у человечества! О, Джонни, ты увидишь, как это место загорится огнями!

– Адского пламени, судя по всему. Знаешь, Бен, я не удивлюсь, если лет через сто люди вроде тебя с идеями вроде твоих вызовут ужасную войну. И полмира друг друга поубивает во имя твоего проклятущего прогресса.

– Ой-ой, напугал. Рассуждаешь как старуха.

– А ты – как…

И тут мы оба замерли. Вдалеке послышались многочисленные шаги и голос Каллахана:

– Прекращение их жизни невозможно, что с экономической точки зрения весьма выгодно, так что…

Похоже, Каллахан ведет джентльменов сюда, чтобы продемонстрировать успехи Бена. Я понимал, отчего он не рвался сделать это в начале вечера: такое можно показывать, только когда гости для храбрости выпили.

Голос и шаги стремительно приближались. Бен в житейских вопросах соображал куда хуже моего, поэтому остался глупо стоять у стола, хлопая глазами, а я нырнул в узкий зазор между стеной и одним из устройств. Мое нынешнее тщедушное телосложение позволяло разместиться там, куда обычный человек не втиснулся бы. Бен панически глянул на меня, но тут дверь распахнулась, и он выдавил натянутую улыбку.

– А вот это, господа, удивительный ученый! Соратник и последователь великого Майкла Фарадея! – цветисто начал Каллахан. Безликие джентльмены выстроились поближе к двери, стараясь избегать взглядами тела на столе. – Фарадей уже шесть лет публикует замечательный научный дневник под названием «Экспериментальные исследования по электричеству». Я читаю каждый выпуск и давно понял, что будущее – за технологиями, открытыми этим человеком. Каждое его исследование отличается такой обстоятельностью, настолько согласуется с предыдущими результатами, что его никто из наших современников даже не критикует. Он истинный король экспериментаторов!