только не было! А после свадьбы сказал Кэлин-дурень:

— Ну, пойду я теперь жену свою искать.

Сколько ни плакали хозяева, сколько ни просили его остаться, уговорить не смогли. Так он и ушёл.

Дошёл он до места, где был дом отцовский, а там высится дворец чудесный. Неподалёку от дворца мальчик лет семи стадо свиней пас. А надо вам доложить, что с тех пор, как Кэлину-дурню братья ноги отрубили, прошло лет восемь.

— День добрый, малыш! — говорит ему Кэлин-дурень.

— Здравствуйте, дядя.

— Кто в этом дворце живёт?

— Два богатыря. Они драконов победили и на царевнах поженились.

— А каких царевен они взяли?

— Старший взял старшую, а средний — меньшую.

— А средняя где?

— Они её приставили за курами ходить.

— А сам ты чей?

— Мама говорит, что я Кэлина-дурня сын. Только не знаю я, кто он такой.

Услышал Кэлин такие слова, и сердце у него забилось. Почтенные мои, люди честные, это был его сын!

— Послушайте, дядя, что я вас попросить хотел. Помогите мне свиней загнать.

Идут свиньи, в загон заходят, а одна свинья никак заходить не хочет.

Взял Кэлин-дурень дубину и бросил в неё. Подняла свинья страшный визг, завизжало и всё стадо. Услышали это хозяева и крик подняли:

— Кто это там свиней бьёт?

Тут Кэлин-дурень вошёл во двор. Они его как увидели, так сразу и узнали. Побежали навстречу, бросились перед ним на колени:

— Прости нас, братец, сознаём свою вину.

А Кэлин им в ответ:

— Нет, братцы, так не пойдёт. Давайте сделаем ядро железное, перекрестимся им, и один из вас пусть его бросит вверх; мы все станем рядом, и на кого из нас падёт ядро, тот и виноват.

Подбросили они ядро, упало оно на старших двух братьев и расшибло их в лепёшку.

А Кэлин-дурень справил пир на весь мир. Сердце у него было не жестокое, не стал он обращаться с невестками так худо, как братья с его женой обращались. И невесток позвал на пир.

И я пошёл туда на поклон, да попросили меня вон, а я с досады пошёл на конюшню и выбрал себе скакуна с золотым седлом, с железным телом, с восковыми ногами, с кукольными глазами да поехал быстро по скале кремнистой: ноги таяли, хвост трещал, глаза лопались; а я оседлал палку без норова и соврал вам здорово; а потом оседлал ворота заместо жеребца и сказку довёл до конца.

Фунинжинэ[11]

ыло однажды такое, чего на свете не бывает. Но если бы совсем не было, то ведь об этом и молва бы не пошла.

Жил-был старик, и было у него три сына. Двое старших гордые такие да хвастливые, а третий прилежный да послушный. Но старшие братья всегда издевались над ним, называли глупым да ни на что не способным. А младший брат и не больно старался показывать, что он совсем не такой, каким его считают, — ведь недаром говорится, что похвальба человеку не в пользу.

Топил парень печь, дымоходы чистил, выносил золу. Братья и прозвали его Фунинжинэ, что значит «сажа».

И вот однажды разнёсся слух, что царь выдаст свою дочь за того, кто срубит большое дерево. Дерево это росло перед царским дворцом и совсем заслоняло его от солнца. Дерево было не простое. Стоило только срубить одну ветку, как на её месте вырастало двенадцать новых.

И ещё объявил царь, что кто осмелится к нему прийти, но дерева срубить не сможет, тот лишится носа или ушей.

И вот, представьте себе, братья Фунинжинэ решили идти к царю! Ведь они-то считали себя могучими богатырями. Собрались они в дорогу, и каждый уже видел себя царским зятем.

— Братцы, возьмите и меня с собою, — попросил Фунинжинэ.

— Ты, грязнуля, не показывайся людям на глаза, не позорь нас, — отвечали братья. — Разве ты не видишь, какой ты у нас глупый да ни к чему не способный?

— Что ж, зато вы очень уж умные. Только ещё неизвестно, кто срубит дерево.

Взяли его братья с собою. «Ладно, — думают, — пусть идёт да завидует нам».

Отправились они все вместе. Шли, шли и к вечеру дошли до глубокого ручья. Остановились здесь, чтобы отдохнуть да поесть. А Фунинжинэ говорит:

— Братцы, пока вы есть будете, я схожу посмотрю, откуда этот ручей вытекает.

Такой уж был Фунинжинэ — всё хотел знать, всё видеть.

— Сиди-ка лучше здесь, а то уйдём мы — пропадёшь без нас, — ответили старшие братья.

Но Фунинжинэ не стал их слушать и пошёл вдоль ручья. Шёл, шёл и видит — лежит в каменной щели половинка ореха, а из неё вода хлещет.

— День добрый, дедушка Орех! — говорит Фунинжинэ.

— Спасибо на добром слове, Фунинжинэ.

— А что ты здесь, дедушка, делаешь?

— Да вот, сынок, сколько ни стараюсь, никак из каменной щели выбраться не могу. День и ночь вода из меня льётся. Будь добр, вытащи меня. Может, и я тебе когда-нибудь помогу.

Фунинжинэ вытащил орех из каменной щели, положил в котомку и пошёл своих братьев догонять.

— Ну, нашёл ты начало ручья?

— Найти-то нашёл, только ничего там особенного нет.

Пошли они дальше и вот добрались до каменных скал. Слышат — кто-то скалу дробит да камни тешет, так что земля гудит.

Братья повалились отдыхать, а Фунинжинэ побежал на стук. Смотрит — пусто вокруг, не видать души человеческой. И только заступ стальной копает землю да камень крошит. Старается — только пыль клубится да от камней осколки летят.

— День добрый, дедушка Заступ! — говорит парень.

— Спасибо на добром слове, Фунинжинэ.

— А что ты здесь, дедушка, делаешь?

— Да вот день-деньской землю копаю да камень крошу, и нет мне ни отдыха, ни спасения. Вытащи меня из камня и возьми с собой. Может, когда-нибудь я пригожусь тебе.

Фунинжинэ вытащил заступ, вытер полой, спрятал в котомку и вернулся к братьям.

Проснулись братья и вновь в путь пошли. Сколько они шли, не знаю, но добрались до большого леса. Братья отдыхать повалились, а Фунинжинэ слышит — кто-то в лесу деревья рубит, да так, видно, надрывается, что весь лес дрожит.

Фунинжинэ побежал посмотреть, кто это рубит. Смотрит — кругом ни души, и