Шрифт:
Закладка:
— А вы уверены, что сие вообще возможно? Насколько мне известно, подобную задачу уже пытались в Германии лучшие специалисты решить, но не сказать, что сыскали на этом поприще заметных успехов.
— Ну так это германские, русские-то их всяко на голову превосходят. Достаточно на вас посмотреть, или на генерала Ипатьева… а задачка-то с точки зрения химии вообще тривиальна, тут не химия уже работать должна, а технология. Химию я и сама, мне кажется, воплотить сумею — но стране не граммы каучука нужны, а сотни, тысячи тонн. Поэтому здесь потребуются именно химики-технологи, а реакции все потребные я им распишу.
— И что именно вы им распишите? Мне об этом сказать сейчас можете?
— Конечно. Тут все не просто просто, а до изумления просто, тем более что те же немцы как раз последовательность процессов подробно расписали. Значит так, скачала берем спирт…
Выслушав Наталию Федоровну, по виду которой Алексей Евграфович никогда бы не сказал, что она в химии разбираться может и хочет, уж больно модницей она представала, он задал ей еще один вопрос:
— Однако если вы говорите, что потребны будут многие тысячи тонн, то ведь и спирта нужны будут…
— Для начала мы бы хотели выстроить завод, выпускающий сотню тысяч тонн каучука в год. Стране этого, конечно, маловато будет, но, как говорится, лиха беда начало. А сто тысяч тонн продукта — это, как вы сами видите, примерно двести тысяч тонн сырья. То есть спирта.
— А в переводе на водку ведь выходит пятьсот миллионов бутылок… я не о водке сейчас беспокоюсь, но ведь в России и водки как бы не меньше выделывалось.
— Ну, крахмальных заводов мы уже понастроили довольно много, картошку мужики выращивать с урожаями приличными тоже научились, так что со спиртом поначалу проблем не будет. А потом мы дивинил попробуем вообще из угля добывать… уже добывали бы, да специалистов, готовых за задачу такую взяться, у нас нет. Кстати, а может вы кого посоветуете? Картошка ведь и на столе у людей лишней не покажется.
— А что же вы не желаете сразу из угля производство налаживать?
— Не не желаем, а не можем. Про специалистов я уже сказала, а спирт у нас в закромах уже есть, его уже хватит на год-другой работы такого завода… а для производства именно каучука спирт можно вообще гидролизный выделывать, из целлюлозы древесной. Ну что, беретесь задачку эту решить? В принципе, ее и ученики господина Зелинского могли бы подхватить, но для них у нас иных задачек запасено лет на десять…
Профессор Фаворский понимал, что его дамочка эта просто «на слабо» берет — но ей поддался: у петербургских и московских химических школ давно уже шло «тайное соперничество» и уступать Москве пальму первенства он не собирался. А так как именно химия процессов была кристально ясна, то кому поручить отработку промышленного производства, Алексей Евграфович уже знал…
В целом посевная кампания девятнадцатого года прошла довольно успешно. То есть с точки зрения правительства она была успешной: весной все же удалось засеять зерновыми три миллиона гектаров бывших удельных земель, да и большую часть национализированных и выкупленных полей в «помещичьих угодьях» успешно засеяли. Мужики тоже вроде особо не сачковали, так что перспективы выглядели довольно прилично. А Екатерина, закончив данное мероприятие, вернулась к изучению «ранее сделанного» — и ее крестьянская душа тут же вознегодовала:
— Андрей, вы, гляжу, тут планов насоставляли разных насчет заводского строительства — а кто всех этих рабочих кормить-то будет? То есть я понимаю, что кормить их будет казна — но даже если вы денег побольше напечатаете, то еды от этого точно не прибавится. А у меня, по моим планам, между прочим предусматривается создание зернового запаса еще в девять миллионов тонн. И ты уж поверь, я ни зернышка из этих тонн в этом году не дам потратить, пусть рабочие хоть с голодухи помирают.
— Какая ты жестокая, — усмехнулся Андрей.
— Родилась такой. Я же баба, крестьянка, что такое голод — знаю прекрасно, и не из книжек знаю. Так что я предупредила.
— Консуэла и там была изрядной стервой, а уж в комплекте с русской дикой крестьянкой получилось что-то вообще непереносимое.
— Дикая крестьянка прекрасно помнит, что через полтора года минимум тридцати миллионам человек у нас в стране просто жрать будет нечего. И делает все, чтобы голодным хоть что-то в рот сунуть можно было. Заметь: делает, невзирая на то, что даже в сельхозкомитете на меня смотрят как на сумасшедшую.
— Ну, что смотрят на тебя — это вообще не страшно, ты, между прочим, когда отъелась, уже довольно симпатично смотришься. Но вот то, что ты мужиков в казенных хозяйствах заставляешь работать по десять-двенадцать часов в сутки, симпатичности тебе точно не добавляет. Посевная-то закончилась, так что же ты мужиков-то теперь тиранишь?
— Это я тираню? Я их еще не тираню, к тому же не мужиков, а солдат. А солдат — он что? Он должен стойко переносить трудности службы и беспрекословно исполнять приказы командования.
— А мне на тебя жалобы как раз от командования и поступают. Ну-ка, расскажи мне, раз уж зашла, что там у тебя творится в Саратовской и Астраханской губерниях?
— Ничего особенного. Просто пока погода хорошая, солдатики, с пахотой закончив, сажают защитные лесополосы. Много, конечно, насадить не успеют, но хоть что-то — и окажется, что в Поволжье не все поля останутся без урожаев.
— Ну да, за год эти полосы такие вырастут!
— Хоть немного, но вырастут, у нас еще один год в запасе. К тому же там сейчас и много деревьев уже не самых маленьких сажается… а те же липы можно вообще до конца июня сажать, они приживаются большей частью. В Верхнем Поволжье липовых лесов-то немало, есть где рассаду брать.
— Ну, тебе виднее.
— И тебе виднее было бы, если бы ты книжки почитал. Я ведь не сама это придумала, здесь такие леса защитные еще с прошлого века с большим успехом сажали. И, если бы мы… вы вовремя
