и минуты, как дверцы лифта раздвинулись. Кабина лифта оказалась просторной. Широкая и длинная, она была обшита листами нержавеющей стали. Мы проехали на один этаж вверх, вышли и двинулись по другому коридору, который привел к высоким стеклянным дверям. Как только мы подошли, они перед нами раздвинулись и выпустили нас в прямоугольный дворик. Облупленный асфальт в нем был разлинован красными полосами. Наверное, они указывали, как должны двигаться машины «скорой помощи». По одной дуге развернуться, по другой задом подъезжать к зоне выгрузки. Всего места хватало для двух транспортных средств. И справа, у самой стены, задом к входу стоял одинокий седан. Лимузин марки «Линкольн».

Я нажал на кнопку на электронном брелке Мансура, и поворотные фары машины мигнули. На всех дверцах щелкнули, открываясь, замки. Машина была старинного стиля, традиционной простой формы. Черного цвета. Универсально черного, как было бы официально написано в рекламной брошюре. А в придачу и стекла в ней были тоже черные, тонированные. Может быть, из-за здешнего климата. А может, из-за паранойи Дендонкера. Хотя, возможно, и просто потому, чтобы никто не смог увидеть, кто или что там внутри. В городе было, похоже, довольно тихо. Маловероятно, что приемный покой в это время дня будет переполнен, что там выстроится очередь раненых граждан. И я подумал, что минут на тридцать спокойно могу оставить машину там, где она стоит.

Я снова защелкнул дверцы «линкольна», и доктор Улье повел меня обратно в морг. Там он помог мне забросить Мансура на каталку. Через коридор я отвез его к лифту, поднял и выкатил на стоянку во дворик. Подвез к багажнику автомобиля. Приподнял туловище и перекатил его внутрь. Вторым рейсом привез кучерявого в светлом костюме. С ним возиться было гораздо легче. Подтащил его к боку машины и, как по доске, спустил на заднее сиденье. Потом и прямоволосого в темном костюме. Попытался уложить его сверху, на его же товарища, но он соскользнул и провалился лицом вниз на пол. Я оставил его там, где он есть, и отвез каталку обратно в морг. Поблагодарил доктора Улье за помощь. Попрощался и отправился к главному входу в медицинский центр.

Глава 18

Как и обещал доктор Улье, отыскать «Розу прерий» оказалось довольно просто. Кафе находилось в двухэтажном здании, стоящем в центральной части городка, где-то на ее краю. В здании был свой внутренний дворик. Похоже, так строить здесь было когда-то модно. Кафе располагалось на первом этаже. Над ним находилось нечто вроде офиса, а с другой стороны магазин. Интерьер был простенький, без наворотов. Двенадцать столиков. В три ровных ряда, по четыре столика с четырьмя стульями в каждом ряду. Мебель крепкая, долговечная. Столовые приборы простые, практичные. Ничего такого из ряда вон в глаза не бросалось, ни хорошего, ни плохого. Цветочков здесь не было. Украшений тоже. Никаких безделушек. И ни одного посетителя. Мне это место понравилось.

Я сел в самом конце правого ряда. Через пару минут открылась дверь, ведущая в кухню, оттуда вышла официантка. На ней было хлопчатобумажное платье в розовую клетку, белый передник с оборками, на ногах кроссовки. Тоже розовые. По виду ей можно было дать лет шестьдесят, может, чуть больше. Украшений на ней не было никаких. Волосы, уложенные довольно небрежно, скорее серого оттенка, нежели серебристого, – она мне чем-то напомнила администраторшу приемного покоя медицинского центра. Возможно, это ее родная сестра. Или двоюродная. Официантка перевернула чашку и наполнила ее кофе из стеклянной емкости, потом посмотрела в мою сторону и вскинула брови. Я заказал все, что у них было, плюс дополнительную порцию ветчины и яблочного пирога. Она вскинула брови чуть повыше, но заказ мой больше никак не прокомментировала.

На стенной полке возле таксофона лежало четыре экземпляра местной газеты. Я взял один и, дожидаясь, когда принесут еду, стал перелистывать. Новостей там было маловато. На каждой странице либо про новые выборы, либо про результаты предыдущих. Мне показалось, что, по мнению издателя, взаимное общение между читателями гораздо важнее, чем репортажи о происшествиях. Или, что тоже возможно, гораздо дешевле обходится. Не скупились только на графики и чертежи. Особенно им нравились секторные диаграммы в круге. А также столбчатые диаграммы. Скаттерограммы[24]. И другие виды диаграмм. Когда я учился в средней школе, мы про такие даже не слыхивали. И все оформлены яркими, живыми красками. На какую бы тему ни подавался материал, он непременно был иллюстрирован диаграммой. Не надо ли где-нибудь в окрестностях города устроить заповедник для броненосцев? Не следует ли перекрасить пограничную ограду? Может быть, пришло время жителям городка использовать для своих нужд энергию ветра и солнца? Кто за? Кто против?

Еду мне принесли, когда я уже разглядывал последнюю страницу газеты. «Рубрика происшествий». Прикольное название для страницы, где главным образом печатают сообщения о случившихся за последнее время преступлениях в городе и окрестностях. Я внимательно прочитал все, что там было написано, от начала и до конца. Про Дендонкера ни слова. Про контрабанду тоже. Как и про самолеты. А также бомбы. Только про кое-какие малозначительные нарушения общественного порядка. По большей части довольно банальные типа распития спиртных напитков в общественных местах. Нарушители, как правило, были подвергнуты аресту.

Я с удовольствием доел последний кусочек. Допил кофе. Сидел, ждал добавки, как вдруг отворилась входная дверь. Вошел человек. И я его узнал. Это был четвертый из тех, с кем я познакомился накануне вечером. Когда стоял под уличным фонарем. Который пытался ударить меня дубиной. И который видел, что меня убили выстрелом из пистолета. Увидев меня воскресшим из мертвых, он, кажется, удивился не шибко. А сразу направился прямо ко мне. Одет он был так же, как и в тот раз. Побриться, должно быть, не успел. И в руке он нес черный мешок для мусора.

В этом мешке у него явно что-то лежало. Какой-то предмет, не менее девяти дюймов в длину и вполне тяжеленький, – видно, как натянулись края пластикового мешка. Я ухватился за край стола. И при первом же намеке на оружие готов был в любую секунду швырнуть его под ноги этому типу. Но этот тип вовсе и не думал угрожать мне оружием. Стоял себе передо мной и лыбился. Потом поднял свой мешок. Одной рукой схватил его за нижний край. Перевернул. И с грохотом выгрузил из него на стол какой-то предмет. Эта штуковина состояла из трех частей. Держателя. Отформованного из углеродистого волокна. Чтобы плотно облегал культю. Из голени. Блестящей, выполненной из