– Говорю, что знаю.

Он не кривил душой. Даже курсоры мало что узнавали о варварах помимо их военных возможностей. Сведения о жизни маратов были довольно отрывочными. Большей частью оба народа избегали друг друга. Алеранцам требовалось знать одно: представляют ли соседи угрозу, чтобы подготовиться к отпору.

И уж конечно, никто не приказывал курсорам узнать, как у них делается брачное предложение.

– Испытание поединком… – угрюмо и тихо пробормотал Октавиан.

Маркусу послышалось еще:

– Лучше некуда.

Он не позволил себе измениться в лице.

– Любовь – это чудо, сударь.

Октавиан ответил сумрачным взглядом:

– Сообщение от Ванориуса получили?

Из кожаного чехла на поясе Маркус достал свиток.

– Да, сударь, спасибо Магнусу.

Октавиан взял донесение, присел на край песчаного стола и стал читать.

– Вы прочли?

– Угу.

– Что думаете?

Маркус поджал губы:

– Численность ворда невообразимо велика, но без направляющей их царицы они, как видно, умом не блещут. При осаде городов случаются стычки, но встающие перед консулами задачи и их решения больше напоминают борьбу с природным бедствием, а не войну.

Октавиан перевернул страницу, зеленые глаза быстро пробежали следующую.

– Продолжайте.

– Крупные силы противника движутся к Риве. Они уже должны были добраться туда, но Аквитейн выжег всю землю между Ривой и старой столицей, превратив ее в кровавую грязь. Похоже, это их замедлило.

Тави, скривившись, тряхнул головой:

– Когда они войдут в соприкосновение с Аквитейном?

– Трудно сказать. Если станут продвигаться так же медленно, как сейчас, то через двенадцать-четырнадцать суток. – Нахмурившись, Маркус добавил: – Даже если они проиграют в столкновении с легионами, нам они сумеют нанести смертельный удар, если мы не уничтожим царицу. По ее воле они будут драться до последнего воскового паука. И прихватят с собой львиную долю наших сил.

– А она просто понаделает новых, – заключил Октавиан.

– Да, сударь.

– Тогда, я бы сказал, нам стоит добраться туда за двенадцать или четырнадцать дней. Вы согласны?

Маркус ощутил, как брови у него лезут на лоб.

– Невозможно. Дорог у нас нет. Нам ни за что не покрыть такое расстояние до начала сражения. И воздушных сил для доставки наземных войск не хватит.

Октавиан блеснул глазами, улыбнулся. Улыбка преобразила лицо обычно серьезного молодого человека. Так улыбаются мальчишки, задумавшие славную шалость.

– А известно ли вам, – осведомился он, – что Алера добилась мира с ледовиками?

– Сударь? Что-то я слышал, но легион переполнен такими слухами.

Тави кивнул:

– Вы знакомы с Ванориусом?

– Да, немного. Когда я служил у Антиллуса, нам случалось поговорить. Но только о делах легиона.

– Отправляйтесь к нему, – распорядился Тави. – Нам нужны заклинатели дерева. Пусть все рыцари Дерева, все граждане, владеющие лесной магией и все антилланские мастера по дереву к рассвету соберутся в этом лагере.

– Сударь? – удивился Маркус. – Не уверен, что понял вас.

– Да ну? – По лицу Октавиана снова скользнула та же улыбка. – А я даже уверен, что не поняли.

– Мастера по дереву…

– Да, – подтвердил он.

Маркус настороженно шевельнул бровью, хотя кулак уже взметнулся к сердцу.

– Что мне сказать Ванориусу, когда он спросит, зачем они нужны?

– Сошлитесь на военную тайну, – ответил Октавиан. – А если не поможет, сообщите ему, что неисполнение законного приказа Короны в военное время равносильно измене. – Взгляд его стал жестким. – Это не просьба.

– Да, сударь, – кивнул Маркус.

Снаружи окликнул кого-то часовой, рокочущий бас что-то прорычал в ответ. Тотчас вслед за тем часовой, просунув голову в палатку, доложил:

– Двое гонцов от канимов, принцепс.

Октавиан, кивнув, махнул рукой:

– Пожалуйста, проводите их сюда.

Двое канимов, пригнувшиеся, чтобы не задеть ушами потолок палатки, оказались незнакомы Маркусу. Один, здоровенный зверюга с темным мехом, был одет в помятые, лишившиеся пары пластин доспехи воинской касты. Другой, стройный, с золотистой шерстью и глазами-бусинками, был одет в куртку со стальными накладками, такими теперь защищали себя закалившиеся в боях ветераны канимского ополчения.

Поняв, что это значит, Маркус чуть не вздрогнул. Варг никогда не отправил бы воина в качестве курьера, а тем более того, кто выглядел так неряшливо, как этот. К тому же золотистый каним был, по всей вероятности, шуараном – у других канимов алеранцы такой расцветки не замечали. Шуараны не участвовали во вторжении Сарла в Алеру. Они прежде не покидали Кании. А значит, не могли принадлежать к обученному Насаугом ополчению, а обманом втершегося в ряды там бы мигом порвали в клочья. Канимская гордость свирепа, не терпит соперников и стоит на крови.

Предположим, воина в негодных, побитых доспехах могли послать с поручением. Предположим, в рядах нарашанов все же нашелся золотистый каним, просто алеранцы его не заметили. Одно или другое еще можно допустить.

Но и то и другое?

Маркус почесал пальцем нос, а когда опустил руку, она оказалась в дюйме от рукояти меча. Он послал предостерегающий взгляд Октавиану.

Напрасно беспокоился. Тот явно пришел к тем же выводам и, сохраняя видимость спокойствия, словно невзначай подцепил большим пальцем ремень, сдвинув руку поближе к рукояти заспинного кинжала.

– Доброе утро. – Октавиан вежливо отвернул голову – совсем немного, приветствуя низших по званию. – У вас ко мне дело, почтенные?

Каним в доспехах подобрался на несколько шагов ближе и сунул руку в висевший на поясе кошель.

И, выдернув из него каменный нож, с канимским кличем: «Один народ!» резанул Октавиана по горлу.

У Маркуса дрогнуло сердце. Тави недурно владел магией металла, но против каменного оружия это не защита. Будь у него время заранее обратиться к металлу, он мог бы противопоставить удару грубую мускульную силу, но без помощи фурий ни один алеранец не осилит канима, и лишь самые быстрые могли потягаться с ними проворством. Октавиан успел откинуть голову, так что удар прошел на волосок мимо цели. Качнувшись назад, он отступил на пару шагов и с разворота метнул выхваченный из-за пояса кинжал. Оружие, сделав полтора оборота в воздухе, ударило канима в неприкрытое доспехами бедро. От внезапной боли тот взвыл и оступился.

– Сударь! – Маркус одним движением обнажил и занес гладий. Не задерживаясь проверить, понял ли его Октавиан, он кинулся на второго канима, успевшего извлечь откуда-то тонкую деревянную трубку. Прежде чем Маркус его достал, каним поднес трубку ко рту и дунул – и из нее вылетела небольшая вспышка света и стали. Маркус пригнулся и почувствовал, как пуля звякнула по доброй алеранской стали его шлема. Затем, призвав на помощь земляную фурию, Маркус врезался в незадачливого убийцу.

Каним, при всей его неумолимой мощи, оказался неопытным. Когда оба грянулись оземь, он не догадался пуститься наутек, а забился, тщетно пытаясь достать Маркуса когтями или клыками. Вязать его не