А царица снова застыла. И простояла неподвижно минуту, а затем резко развернулась и зашагала к ближайшей кромке кроча. На ходу она коротко махнула алеранке.

Инвидия пошла за ней:

– Что ты будешь делать?

Царица обернулась к ней через плечо – тонкие белые волосы всклокочены, на бледной щеке пятна золы, пыли, грязи.

– Он взял мое, – прошипела она дрожащим от ярости голосом. – Он причинил мне вред. Мне причинил вред. – Снова проскрежетали ногти. – Теперь я возьму принадлежащее ему.

Глава 7

Валиар Маркус отсалютовал у входа в штабную палатку. Октавиан, оглянувшись, кивнул и знаком предложил ему войти. После усилий, потраченных на водяное послание всей Алере, Октавиан выглядел усталым и помятым, но спать с тех пор не ложился. Всю ночь провел в этой палатке, читал донесения, склонялся над картами и песчаными макетами. В углу палатки так и остался маленький пруд, устроенный магией техников легиона.

Принцепс стоял над этой лужицей, глядя на уменьшенное изображение трибуна Антиллуса Красса.

– Сколько жителей удалось вывести?

– Восемьдесят трех, – ответил Красс. Голос доносился смутно, словно из глубины длинного тоннеля. – Всех, кто там был, принцепс, – вместе с животными и скотиной.

Тави отозвался коротким смешком:

– Летунов вам хватило?

– Мы кое-что показали врагу, принцепс. – Красс усмехнулся краешком рта. – Через несколько часов выведенных людей пришлось опустить на землю, но, по крайней мере, в ближайшее время они не пойдут на корм крочу.

Октавиан кивнул:

– Потери?

Красс перестал улыбаться:

– Пока двое.

Маркус заметил, как напряглись плечи Октавиана.

– Пока?

– Вы были правы. Ворд установил там оборону – нечто наподобие шершней. При вашем появлении над прудами они вылетели из кроча как болты из самострелов. – Лицо Красса осталось спокойным, но голос дал трещину. – Их жала пробивают кожаные доспехи и кольчуги. Укрепленные боевой магией пластины лорик гаденышам не пробить, но мы оказались не готовы… Во́роны, сударь, я и думать об этом не хочу. Мы справились, но жала у них ядовитые, и там, где они добрались до кожи, нашим людям плохо пришлось. Ночью я потерял двоих, и еще дюжине ужаленных становится хуже.

– Водяную магию применяли?

– Некогда, – покачал головой Красс. – Занимались рыцарями ворда, за ними неба было не видно. Я почти уверен, что захваченные вордом заклинатели воздуха взяли наш след. Уходить пришлось быстро.

Октавиан нахмурился:

– Вы выбрались с захваченных участков?

– Пока да.

– Теперь есть время попытаться исцелить раненых?

Крас покачал головой:

– Сомневаюсь. Ворд нас все еще ищет. Полагаю, для раненых будет лучше как можно скорей попасть к целителям легиона.

Маркус видел, что Октавиан ведет внутренний спор. Всякого командира тянет вмешаться в проводимую операцию. Но для общего руководства необходима разумная перспектива. Октавиан не мог сам оценить состояние пострадавших, расположение и возможности врага. Не хотел и без крайней нужды жертвовать жизнями своих людей. Очень велико было искушение отвергнуть решение, принятое командиром на месте.

Он вздохнул:

– Я прикажу целителям быть наготове к вашему приземлению.

Фигурка Красса кивнула:

– Благодарю, сударь.

– Так чего мы добились? – задумчиво протянул Октавиан. – Царица вышла из себя?

Красс пожал плечами:

– Сударь… мы и за десять миль от ее улья слышали вопли. Можете поверить, мне не пришлось уговаривать своих всю ночь провести в воздухе.

– Значит, и ее есть за что зацепить, – задумчиво произнес Октавиан. – Это можно обернуть в нашу пользу. Наверняка. – Он хмуро взглянул на трибуна. – Как вы намерены действовать?

– Дам людям пару часов отдыха, и двинемся дальше. До возвращения предстоит пересечь еще две полосы кроча. И, полагаю, она поднимет нам наперехват новых рыцарей ворда.

– Не давайтесь им.

– Не дадимся, сударь, – обещал Красс.

Октавиан кивнул:

– Хорошая работа, трибун.

От похвалы глаза трибуна блеснули. Он четко отсалютовал, ударив себя кулаком в грудь. Командир ответил на салют, затем провел над изображением ладонью. Вода, из которой была вылеплена фигурка, беззвучно и плавно пролилась в пруд.

Опустившись на табуретку, Тави прижал обе ладони ко лбу.

– Сударь, – подал голос Маркус, – вам бы отдохнуть.

– Отдохну, – устало ответил тот. – Потом.

– Сударь, – начал Маркус, – не в обиду будь сказано, вы сейчас совсем как… – Он осекся, удержался от разоблачительного: «совсем как ваш дед». Валиар Маркус не сотрудничал накоротке с Гаем Секстусом. И не мог знать Первого консула в частной жизни. – Вы совсем как мой новобранец, уверяющий, что запросто выдержит марш, хотя стер ноги в кровь и сломал лодыжку.

Губы командира тронула слабая улыбка.

– Тогда… отдохну сразу, как закончим.

– Очень хорошо, сударь. Чем могу быть полезен?

Октавиан отнял руки ото лба и взглянул на него:

– Что вам известно о маратских свадебных обычаях?

Маркус моргнул:

– Простите?

– Как у них принято ухаживать? – устало пояснил он. – Вы что-нибудь об этом знаете?

– Магнус наверняка знает больше, сударь.

Тави сердито отмахнулся:

– Его я уже спрашивал. Говорит: как только узнал, что у них принято время от времени пожирать своих врагов, понял, что не должен вести с маратами никаких дел.

Маркус фыркнул:

– Не так уж глупо, сударь. Мараты могут быть опасными.

Тави поморщился:

– И об этом расскажите. Но сначала об их сватовстве.

– Значит, вы решили оставить при себе посла?

– Это не так-то просто.

– Не могу не признать. Многие граждане будут недовольны.

– И во́роны с ними, – буркнул Тави. – Решать будут двое – я и Китаи.

Маркус крякнул:

– Я слыхал всякое.

– Что, к примеру?

Маркус пожал плечами:

– Как обычно. Что они совокупляются со своей скотиной. Что перед сражением устраивают кровавые обряды и оргии. – Он сдержал дрожь. Такое он видел своими глазами: повод для кошмаров, а не выдумки. – Что они колотят своих женщин, пока те не подчинятся воле мужа.

На последнее Тави громко фыркнул.

Маркус понимающе кивнул:

– Ну да. Если судить по послу, последнее весит как пух одуванчика.

– Что-то еще?

Маркус поджал губы, рассуждая про себя. Валиару Маркусу неоткуда было много знать о маратских обычаях. С другой стороны, уважаемый и общительный солдат на севере знакомится с уймой народу. И некоторые знакомые путешествуют. Иногда возвращаются с рассказами. И еще…

И еще Маркус поймал себя на том, что ему хочется помочь командиру.

– Со мной служил парень, который возглавлял охрану большого семейства торговцев, – сказал он наконец. – Он кое-что рассказывал про состязания.

Тави, нахмурившись, чутко подался к нему:

– Состязания?

Маркус утвердительно хмыкнул:

– Вроде бы маратская женщина вправе потребовать состязаний между просителями ее руки. Или поединка – он не слишком внятно объяснял.

Октавиан изогнул черную как вороново крыло бровь:

– Шутите?

Первое