На плацу места было достаточно, так что мы, прекратив ссорится, растянулись в одну шеренгу. Я, само собой, встал в голове нашего малочисленного подразделения, как командир. Стоит отметить, что на нас косились те, кто не был в курсе о нашей «особенности», ведь нас было всего пятеро, включая командира, в то время как в остальных подразделения было по тридцать человек. Смею предположить, что казарм на территории пункта не одна штука. Таким образом становится понятной причина отсутствия Белова в нашем расположении.

— Значит так, скоро появится командир пункта и произнесет свою речь. Не шушукаться, не смеяться, не чихать, не кашлять. Если можете, то лучше не дышите, — начал Петров, расхаживая перед нами. — Короче, не привлекайте к себе внимание. Это касается всех из вас. Я понятно выражаюсь, Романова? — надо же, а он еще смелее, чем вчера. Может ему позвонил кто?

— Да, понятно, — ответила Татьяна.

— Новиков, почему ты не потратил вчерашний вечер на то, чтобы научить своих подчинённых, как правильно нужно отвечать в армии и Страже? — хмуро посмотрел на меня Петров.

— Виноват! Исправим, товарищ лейтенант.

— Проверю, не сомневайся. — хмыкнул старлей. — Так, слушайте дальше, пока у нас есть время до прихода командира. Ваше появление здесь утром впредь не обязательно, следует, мы будем встречаться сразу на полигоне, на котором были вчера. Если что-то изменится, я доведу отдельно, — он прокашлялся, ведь на улице было довольно-таки зябко. — После построения будет оценка ваших способностей. Все вы уже подобные проверки проходили, но таков регламент, так что придется потерпеть, — он почему-то внезапно скривился. — После — по плану.

— Но мы ведь не знаем никакого плана, — произнесла из строя Романова.

— Новиков, поработай над дисциплиной в строю, — скомандовал старлей, но любопытной девушке все же решил пояснить: — Вам знать план нет необходимостью. Главное, что его знаю я, — на плацу начали стихать разговоры и Петров решил не рисковать. — Становись!

Мы вновь построились в одну шеренгу, вытянувшись в струнку, и обратили свой взор на центр плаца, куда двигался мужчина в парадной форме генерала. Несмотря на свое звание и статус, он был с хорошей физической подготовкой. Каждый шаг выверен. Лишних движений мой глаз не заметил. Одним словом, боевой офицер.

Командир пункта дождался, пока все присутствующие окончательно встанут на свои места, после чего начал задвигать свою речь. Представился он никем иным, как княжичем Долгоруковым Кириллом Андреевичем. Командир нашего пункта являлся братом князя Сергея Андреевича Долгорукова, министра обороны Российской империи. Звучная фамилия.

Генерал отметил то, что горд количеством вступивших в Стражу и при этом осмелившихся стать защитниками человечества. Не забыл упомянуть о равенстве между аристократами и простолюдинами, что носят одну и ту же форму. Что-то я сильно сомневаюсь, что это на самом деле так. Может Долгоруков и верит в это, но на деле все совершенно по-другому. Взять тот же инцидент со стрелявшим в меня и графа Мойского. Откуда у новобранца стрелковое оружие? В то время как нам приказали оставить все наши игрушки за стенами пункта. Я категорически сомневаюсь, что у того парня есть такая же мохнатая помощница, как и у меня.

Напоследок командир пункта напомнил о важности товарищества и поддержки ближнего своего, чем вызвал ухмылку со стороны Романовой. Это не ускользнуло не только от моего внимания, но и от зоркого взгляда самого генерала. Княжич Долгоруков размеренным шагом направился в нашу сторону.

— Вот тебе и не засветились, — тихим шепотом пробурчал себе под нос Петров, а когда командир подошел к нам ближе и требовательно взглянул на старлея, тот выкрикнул. — Товарищ генерал-майор, куратор особого отделения ускоренной подготовки, старший лейтенант Петров.

— Вольно, Игореша, — довольно кивнул княжич и подошел ближе к Романовой, после чего взглянул на нее сверху вниз. — Что вас так развеселило в моих словах, девушка? Может быть то, что вы проигнорировали данное качество Стража прошедшей ночью? — у Татьяны расширились глаза от удивления. — Или может вы думали, что я об этом не узнаю?

— Никак нет, — тихо, но по-военному ответила девушка.

— А вы знаете, что ваш отец никогда не смог бы попрать это качество. Он готов был пожертвовать собой ради спасения своих товарищей, несмотря на то, кем являлся сам? — девушка молчала с опущенным вниз взглядом, будучи не в силах смотреть в глаза Долгорукову. — Как думаете, почему в Великий Рифт за императором Михаилом последовало так много людей?

— Потому что он был императором и приказал это сделать? — сделала неверную попытку Татьяна.

— Нет. Он никому не приказывал, — отрицательно помахал головой и спокойно заявил генерал. — Все вызвались добровольно, стоило императору Михаилу объявить о том, что он хочет осуществить попытку закрыть Великий Рифт.

— Они просто хотели выслужиться и снискать славу подле моего отца, — совсем негромко, так, чтобы услышал только генерал и я со своим прекрасным слухом, сказала принцесса. Это говорило о том, что Татьяна сама не до конца верит в сказанное ею же самой, но при этом упёрлась как баран.

— Юность, — покачал головой Долгоруков. — Спорить с вами я не собираюсь. Однако посмею надеяться, что я породил небольшое семя сомнений в вашем разуме, Ваше Императорское Высочество. Уверен, что в скором будущем вы поймёте, что товарищ — не просто слово, — на этих словах перевел взгляд на меня, отчего я непроизвольно вытянулся, и добавил: — К тому же один из самых ярких примеров, подтверждающих мои слова, сейчас стоит рядом с вами, — он недолго помолчал, вглядываясь мне в глаза, после чего чему-то, понятному только ему самому, кивнул и обратился к Петрову: — Игореша, ребята в твоем распоряжении. На оценку первыми зайдёте.

— Слушаюсь, товарищ генерал-майор, — старлей вышел из строя и обернулся в нашу сторону. — Налево! Бегом, марш!

Команда поступила, и мы незамедлительно ее исполнили, последовав за старлеем, который прямым ходом направился в неприметное здание неподалеку от штаба. Судя