погрузил её в сон. И положив на кровать, отправился к Егору. Стоило мне войти, как я понял, что его уже ввели в курс. Но всё-таки мне пришлось потратить полчаса, чтобы ответить на его вопросы. А после я рассказал о своих подозрениях.

Третий наследник внимательно меня выслушал, и мы уже вместе отправились к Громову. Который… оказался в Канцелярии Его Величества. Мы пришли на совещание, где какой-то чиновник стоял у стенда с плакатами и что-то объяснял. А Громов сидел во главе стола и внимательно слушал. Увидев нас, он встал и поклонился.

Разумеется, не мне, а третьему наследнику. Но суть в том, что на нас обратили внимание. А мы, никого не стесняясь, подхватили Громова под руки и увели в соседнее помещение.

И поставив полог тишины, Егор тряхнул Громова и со злостью спросил.

— Сколько тебе заплатил Михаил?

— Что? — опешил он. — Заплатил?

— Я только что говорил с Кристиной, — произнёс я. — Она не смогла прочесть даже одного листа.

— Ну, депрессует она, — ответил Громов. И со злостью посмотрел на меня. — Ты ведь в этом виноват. — И сплюнул мне под ноги. — Со мной поделилась Мария Федоровна тем, какие у вас были отношения.

— Постой, — немного пришёл в себя Егор. — Что она тебе сказала?

— Сказала, что Кристина, как и все женщины, слаба. Что она влюбилась в него, — жест головой в мою сторону. — И сейчас ей нужно время, чтобы привести свои мысли в порядок.

«Вот же старая карга! Всё продумала», — подумал я.

И Громов говорил правду. Я это чувствовал. Но от меня не укрылось, что он будто бы сомневается в сказанном.

Учитывая состояние Кристины, он обязан был догадаться, что что-то не так. Он взял на себя её обязанности, из-за чего посторонние не придавали этому сильное значение. Чуть позже я узнал, что все думали, будто её работа в Канцелярии делается ей же. А Громов всё это время единолично уносил документы на подпись. Он говорил, что принцессе работать из своего кабинета в разы легче.

— Скажи, ты знал, что на Кристину воздействуют магией? — спросил я.

И тут его глаза забегали. Он попытался юлить, но Егор пресёк это на корню. Он ударил Громова в грудь и тот упал на пол. Стало ясно, что мы выявили ещё одного предателя.

Потом во дворец прибыл Судоплатов. Он привел своих лучших следователей, сыскарей, среди которых я заметил Баринова. Он кивнул мне, а я ему. Этим наше «общение» ограничилось.

Почти всю ночь, пока шли следственные мероприятия, я пробыл в спальне Кристины. Она порывалась узнать, что происходит во дворце, и тогда я всё ей рассказал. Внимательно выслушав меня, она рассмеялась. Как я уже говорил, Кристина выглядела абсолютно здоровой. Она не путалась в мыслях.

Тогда я дал ей первый попавшийся лист, и не прошло и двух минут, как она стала тереть виски. Кристина не хотела верить в мой рассказ. Но с каждой минутой она понимала, что это всё правда.

Злость, гнев, желание убивать нахлынули на неё. Но не успела она сделать и шага, как у неё начался приступ. Изо рта пошла пена, а её саму затрясло в судорогах.

* * *

Всю неделю во дворце проводились чистки. Вместе с целителем Мясницким в темницу отправилась его ассистентка. Она передавала настойку жасмина и успокоительное зелье повару. Также соседнюю камеру рядом с поваром заняла его жена. У них не было друг от друга секретов. И учитывая, что преступление было совершено против Романовых, её тоже подтянули. Но больше всего камер заняли люди Михаила. Те, кто проводил проверку, и выявил с чем связано состояние принцессы. Их всех казнили через повешение… И в тот же день Марию Федоровну, буквально после Совета рода, постригли в монахини. Что касалось Громова, он нашёл подтверждение того, что Кристину «травят», всего две недели назад. До этого он догадывался, что его жену чем-то опаивают, но ему это было только на руку. Он постепенно стал плести свои сети, опутывая всё, что было зоне ответственности Кристины. В итоге в новостях сообщили ужасные новость о том, как Громов Сергей не справился с управлением и разбился на своем спортивном автомобиле на смерть. Был поврежден мозг, и артефакт отсроченной смерти не смог спасти ему жизнь.

— Селеста? Что скажешь? — смотря на галоэкраны, которые появились после проведения диагностирующего ритуала лорда Гравера.

— Ты и сам видишь, — ответил дух гримуара. — Он не распознал мозговых нарушений. Ментальных закладок нет. Слегка повышено количество серотонина, дофамина и эндорфина. И всё! Я думала, что будут нарушены синоптические связи, но и там полный порядок.

— Но что-то то должно быть⁈ — посмотрел я на погруженную в стазис принцессу.

— Разумеется. Просто, это значит, что оказанное на Кристину воздействие более тонкое, чем мы думали.

— А если обратиться к Моррету? — спросил я.

— Может он и найдёт решение. Но я не думаю, что пока эта задача ему по плечу.

— Или ты просто не хочешь, чтобы он отвлекался от вашего дела? — спросил я.

Селеста серьёзно посмотрела на меня.

— Да! Всё так и есть. Но ты должен понимать: то, что случилось с Кристиной, не твоя вина. И по большому счёту никакого ухудшения её состояния не предвидится. Поэтому я проявлю нормальный, на мой взгляд, эгоизм, и буду думать о своём благополучии. А не её.

* * *

Племянницу Кристины тоже проверяли. Об этом мне сообщил по секрету Егор. И та оказалась ни при чём. С первых секунд после того как ей сообщили, что произошло с Кристиной, она порывалась «зачистить» всех родных и близких, причастных к этому. А когда ей сообщили, что в этом замешаны Романовы, и кто именно, она разрыдалась.

— А как так вышло, что она ничего не заметила? — спросил я у Егора.

—