— Очень романтично, — вздохнула я, — мог бы такое не говорить.

— А что? Может, у меня рука не поднялась бы тебя убить, любовь с первого взгляда и всё такое.

— Любовь, как тогда на площади у фонтана? — я выгнула бровь, вспоминая, с какой ненавистью он на меня тогда смотрел.

— Я не…

Вампир замолчал и, выпрямившись, повернулся в сторону входа.

— Сюда кто-то идёт.

— Тогда… тогда спрячься, нас не должны видеть, — замешкалась я, соображая, где лучше скрыться.

Но Маркус даже не сдвинулся с места, недовольно глядя на меня.

— Прошу тебя, просто спрячься, — взмолилась я, услышав шаги и сама.

Скривив лицо, он ушёл в тень каменной арки к саркофагу, и почти сразу в крипту вошёл Аарон.

— Что ты тут делаешь? — вот уж кого не ожидала увидеть.

— Искал тебя, — пожал он плечами, — Ирмис сказала, что ты тут.

Кое-как взяв себя в руки, я сделала непринужденный вид, надеясь, что Аарон не ляпнет ничего лишнего.

— А что ты хотел?

— Просто поговорить.

Он встал рядом и окинул задумчивым взглядом статую сестры.

— Никогда тут не был, — прервал он молчание, — еле через лабиринт прошёл. Раз пятнадцать в тупик заходил.

— Да, лабиринты они такие, — хмыкнула я.

Воцарилось какое-то неловкое молчание.

— Слушай, до меня тут слух дошёл… — замялся он, — это правда, что тебя воскресил некромант?

Мысленно я порадовалась и похлопала в ладоши. Джаред должен был якобы проговориться Аарону, и у него явно всё получилось. А значит, отец и остальной совет тоже скоро обо всём узнают.

— Возможно, — уклончиво ответила я.

— Значит, правда, — резюмировал он, — я сначала не поверил, подумал, что это шутка. Но учитывая некоторые донесения во время войны… всё складывается. А я-то думал тебя как-то хитро воскресили вампиры.

— Да какая, собственно, разница? Я живая, и это главное, — с нотками обиды в голосе воскликнула я, надеясь, что выглядела убедительно.

— Я не то имел ввиду, извини, — он виновато взглянул на меня и потянул руку, но тот же убрал её и потёр затылок, — просто если бы ты была под влиянием вампира, то дело было бы плохо. Отец этого очень опасается. Но где ты взяла некроманта?

— Это очень долгая история, — повернулась я к Аарону, — я очень устала и сейчас просто не в силах её рассказывать.

Он пожал плечами, будто ему было всё равно, но я точно видела, что он нервничал, а из темноты я ощущала нарастающую злость.

— Отца серьёзно беспокоят эти вампиры. Посол старается максимально долго их сдерживать в обсуждении договора, но всё равно они бродят по дворцу и городу. Хоть ты им и веришь, особенно одному из них… зря ты поселила их в гостевом крыле. Ты в опасности, как бы не пыталась всем доказать обратное.

— Я жила у них, если ты не помнишь. Мне не причинят вреда.

— Ты слишком в них уверена, — парень упёрся руками в бока, — что, если они следят за тобой из тени и ждут, когда можно напасть? Ты теперь не на их территории, мало ли, из-за чего ты тут могла бы случайно умереть, никто ничего не докажет.

— Аарон…

— Я за тебя волнуюсь вообще-то! — он шагнул ко мне, — если ты пережила смерть и с трудом вернулась к жизни, то нужно быть осторожнее.

В крипте заметно похолодало, а от дыхания в воздухе появлялся пар. Светильники начали мигать, а по полу поползла еле заметная чёрная дымка. Вот теперь стоило побеспокоиться.

— Пойдём отсюда, — Аарон с опаской огляделся и внезапно обнял меня за плечи.

В одно мгновение Маркус впечатал его в стену, обдав меня каменной крошкой. Судя по хрусту, у парня сломались какие-то кости. Из раны на голове хлынула кровь, расползаясь бордовыми пятнами по одежде и капая на пол. Вампир поднял его за шею над землёй и сжал руку, обнажив клыки, а его глаза пылали алым и практически светились. Аарон захрипел. Я бросилась к ним.

— Маркус, нет, прошу тебя, не убивай его! — закричала я и повисла на его руке.

— Назови мне хотя бы одну причину этого не делать, — его голос вибрировал от гнева, и в нём слышались металлические нотки, словно эхо.

Меня бросило в холодный пот, а на загривке волосы встали дыбом.

— Это мой друг и он помогал мне бежать!

— Друг?

— Просто друг, клянусь!

С искаженным от гнева лицом вампир в упор смотрел на Аарона, уже начавшего задыхаться. Мгновения показались вечностью, за которую из парня на моих глазах вытекала жизнь.

— Маркус, посмотри на меня, — почти плача я коснулась его лица, вампир нехотя повернул ко мне голову, от его взгляда внутренности завязались узлом. — Отпусти его, пожалуйста.

Мой голос дрожал, я и сама вся дрожала. Несколько долгих мгновений Маркус смотрел на меня, и наконец разжал хватку. Аарон упал на пол и закашлялся.

— Следовало убить его ещё на кладбище.

— Амелия, что… — прохрипел Аарон, — происходит? Что этот…

Он затравленно посмотрел на источающего ярость вампира и перевёл на меня взгляд, полный непонимания. Кое-как совладав с ужасом, пригвоздившим меня к полу, я шагнула в сторону друга и хотела помочь встать.

— Притронешься к нему, и он умрёт.

Я застыла на месте, но потом покорно отступила обратно.

— Амелия, почему вы… — попытался спросить Аарон, но завалился на бок, держась за голову.

— Маркус, вылечи его, — взмолилась я, изо всех сил стараясь не расплакаться, — и сотри память, прошу, так не должно быть!

Он долго смотрел мне в глаза, ощущая моё отчаяние. Аарон не заслуживал такого, он вообще ничего не сделал. Если он сейчас из-за меня умрёт, то я себе просто не прощу очередную смерть друга.

— Между нами ничего не было и не могло быть, ты же чувствуешь меня! — почти кричала я, уже не зная, как его убедить, а потом подошла и взяла его за руку, — ты говорил, что любишь меня, неужели твоя любовь проявляется в том, чтобы убивать моих друзей?

Безумная ярость начала отступать. Подойдя к лежащему Аарону, вампир грубо схватил его за руку, и раны парня затянулись, после чего Маркус приказал ему идти к себе домой, не показываясь никому на глаза, пока не смоет с себя грязь и не выкинет одежду. Повинуясь приказу, Аарон вышел из крипты, оставив нас одних. Я присела на корточки и обхватила голову руками, не веря в произошедшее.

— Почему ты так поступил? — спросила я дрожащим голосом, — он ведь ничего не сделал!

— Ты моя. И это не обсуждается. Со временем ты поймёшь.

— Не хочу понимать, я боюсь за своих