Ты готов к дурацкому признанию?

Да.

Кажется, я втрескалась в своего сводного брата.

Некоторое время Дрейк ничего не отвечает, и я начинаю паниковать. Вдруг он правда подумает, что я чокнутая? Зачем я это сказала? Ему, своему клиенту? Но что действительно странно, так это то, что почему-то я не стесняюсь открыто говорить о своей личной жизни с клиентом. Хотела бы знать отчего, но, если честно, понятия не имею.

Дрейк слишком долго не отвечает. На экране нет пузырьков, какие бывают при наборе текста. Просто тишина.

Я же сказала тебе: я сумасшедшая.

Ему известно о твоих чувствах?

Я смеюсь, читая его вопрос. Нет. Гаррет думает, что я его ненавижу, и хотя ненависть – это, конечно, сильно сказано, он определенно понятия не имеет, что я чувствую на самом деле. Я называю его вредным и несносным, он в ответ зовет меня надоедливой и стервозной. Даже если сейчас Гаррет флиртует со мной, он, скорее, предпочтет сохранить наши отношения сводного брата и сестры, нежели попытается перевести их в нечто большее.

Я бы никогда не решилась сказать ему. Он бы просто рассмеялся мне в лицо.

Я очень сомневаюсь в этом. Как ты думаешь, он испытывает к тебе чувства?

Я снова смеюсь.

Нет. Я подумала, может, он просто хочет переспать со мной, и прошлой ночью мы чуть не переспали, но потом…

И что потом?

Потом он мне отказал. Это было унизительно.

Извини.

Это не твоя вина. С моей стороны глупо быть такой уязвимой. Много лет я думала, что он ненавидит меня. Он всегда видел во мне надоедливую младшую сестренку, поэтому я никогда не могла честно сказать о своих чувствах. И я решила: если он видит во мне стерву, что ж, я ею и буду.

Я со вздохом перечитываю свои слова. Их смысл постепенно доходит до меня. Не могу поверить, что я рассказываю ему все это, но опять же, Дрейк – просто незнакомый парень в Интернете. И все же приятно наконец сбросить с себя весь этот груз.

Ух ты.

Извини, что вывалила на тебя всю эту хрень. Думаю, мне просто нужно было поговорить с парнем, который действительно понимает меня. Не могу поверить, что всего лишь после двух видеочатов мне так легко общаться с тобой. Это невероятно.

Мой собеседник какое-то время печатает, и пока он составляет свое следующее сообщение, на экране подпрыгивают маленькие пузыри. Ерзая от нетерпения, я жду. Наконец появляется сообщение Дрейка.

Я понимаю тебя, котенок. А твой сводный брат – идиот. Он явно не видит тебя настоящую, а зря. Мне кажется, он тебя недостоин. Но ты в любое время можешь поговорить со мной. И я ничего не попрошу взамен. Не хочу, чтобы ты думала, что ты мне нравишься только из-за одной вещи.

У меня буквально отвисает челюсть. Он как будто знает все, что нужно сказать. Но откуда?

Благодаря тебе я забыла его прямо сейчас.

Отлично.

Я до сих пор чувствую себя идиоткой из-за того, что вывалила на тебя всю эту личную хрень. Извини.

Перестань извиняться! Слушай, я расскажу тебе кое-что личное обо мне, может, тогда тебе станет легче, хорошо?

Я кусаю губу, ожидая услышать о Дрейке что-то личное. Это похоже на окно в мир, в который я не должна заглядывать. У меня есть подозрения насчет того, в чем он собирается признаться. Например, что в старших классах он трахнул учительницу, или однажды занимался сексом втроем, или что-то подобное. Но сообщение, которое появляется дальше, сражает меня наповал.

У меня не было секса почти десять лет.

Мои глаза буквально вылезают из орбит. Десять лет? Я видела его тело на экране телефона. Да, было темновато, но оно определенно в отличной форме. Что там можно было скрывать от женщин в течение десяти лет?

Ну и ну.

У тебя нет слов, да?

Ага. Подожди… ты священник?

РЖУ НЕ МОГУ. Нет. Я не священник.

Тогда… почему?

Я жду его ответа, пока по экрану пару секунд прыгают пузыри.

Не знаю. Я просто обнаружил, что секс не приносит удовлетворения. Никогда не было настоящей близости, никакой искры. Поэтому в один момент я просто перестал пытаться. И время ускользнуло от меня.

Такое ощущение, будто он выуживает эти слова прямо из моей головы. Чувства, которые я испытывала раньше. Мне, конечно, трудно применить к себе то, что касается секса, но мне нет необходимости объяснять, что такое отсутствие настоящей близости. Искренность в людях словно ушла насовсем, и ничто больше не кажется реальным.

Я точно знаю, что ты имеешь в виду. Как будто… тебя никто не видит.

Именно.

Погоди… Ты явно занят другими делами, верно?

Ха-ха, например, мастурбацией? Да, я все еще это делаю. Ты видела, как я это делаю, помнишь?

Ах да.

Черт. Я почти забыла.

Как ты могла забыть об этом? Это была одна из самых жарких ночей в моей жизни.

Могу я открыть тебе еще один секрет? – спрашивает Дрейк.

Конечно.

Это был мой первый раз в таком приложении.

Ты хочешь сказать, что я у тебя первая? – отвечаю я с улыбкой.

Первая и единственная. Ты лишила меня девственности.

Пока печатаю свой ответ, улыбаюсь от уха до уха.

Хорошо. Мне нравится быть для тебя единственной девушкой.

За разговорами пролетает полтора часа, и мы больше не возвращаемся к Гаррету, к тому, как он унизил меня. Просто болтаем о жизни в целом. О любимых вещах, работе. Дрейк рассказывает мне о своих друзьях.

Гаррет ни разу не поднялся наверх, чтобы отвлечь меня от общения с ним. Я уверена, что он уже решил все свои проблемы. И это нормально. В любом случае, благодаря Дрейку я чувствую себя другим человеком.

Правило № 13: Если она смотрит на вас ледяным взглядом, помните – даже лед тает

Гаррет

Мия избегает меня. Впрочем, почему бы нет? Я унизил ее, отверг, заставил почувствовать себя ничтожеством из-за того, что она девственница, а потом – бац! – самое интересное: внезапно я узнаю, что Мия всю свою жизнь была влюблена в меня, а я