Голос Дейлса отразился от темноты зловещим эхом.

- Да, профессор. И это тело тоже.

Фредрик встревоженно поднял взгляд. Он мог видеть игру света Дейла вдалеке.

- Ты нашёл ещё одно тело?

- Да. Вы должны это увидеть...

Старые колени Фредрика хрустнули, когда он вскочил и потащился вперёд. Склеп был намного длиннее, чем он себе представлял, намного просторнее. Дэйлс посмотрел на тридцать ярдов в эхо-тьме.

- Это ужасно... и в то же время прекрасно, - сказал Дэйлс себе под нос.

Шаркающие шаги Фредрика замедлились, когда его свет начал освещать открытие его помощника.

Это была женщина.

"Боже мой..."

Женщина, столь уникально и идеально мумифицированная, что у Фредрика закружилась голова от этого зрелища.

Из маленьких, тонко отёсанных кирпичей чёрного сланца в центре склепа был возведён дольмен - жертвенный алтарь. А на вершине дольмена лежала женщина - скорее всего, девочка, достигшая половой зрелости - маленькая, обнажённая и нетронутая в своей 10 000-летней смерти.

Она лежала безмятежно, бархатистые прямые чёрные волосы всё ещё были целы и лежали на её плечах. Иссыхание времени стянуло кожу, но в этой прохладной среде с высоким содержанием азота/углекислого газа она оставалась безупречно гладкой, без признаков сморщивания, обвисания, ряби. Маленькая грудь всё ещё была более чем очевидна, тёмные чрезмерно большие соски всё ещё чётко очерчены, всё ещё растянуты от ужасного натиска убийства. Глаз, конечно, не было (они все были такие), но блаженный облик оставил вид бесконечного взгляда, а не ужасных глазниц. Всё в ней было прекрасным, хрупким, даже ангельским в древней красоте. Фредерик почти устыдился, когда посмотрел между её слегка раздвинутых ног на молодой лобок.

"Четырнадцать, пятнадцать лет, наверное, - прикинул он. - И девственница, без сомнения".

Даже её естество казалось изящно прекрасным, нежная расщелина в некогда непорочной, мягкой как тесто плоти. Редкие лобковые волосы выглядели как тёмный туман.

- Назовите меня извращенцем, босс, но эта девчонка выглядит так, словно её можно взять на выпускной, - пошутил Дейлс. - Боже, она красивее, чем та чирлидерша, с которой я встречался в прошлом семестре, а чирлидерше не было десять тысяч лет.

Фредрик не слышал глупых замечаний; он был слишком очарован находкой. Величайшая мечта каждого археолога была прямо здесь, лежала перед ним... мерцая в своём странном, мёртвом великолепии и почти улыбаясь его благоговению.

Но самым удивительным было увидеть просто кожу девушки. Без пор, гладкая, идеальная. Естественная тёмная пигментация её расы была вымыта временем и абсолютной темнотой, оставив блеск, как рисовая бумага, с жутким грязно-белым оттенком, который напомнил Фредрику пятна на использованном чайном пакетике. Сквозь замечательную прозрачность кожи, тонкую и изящную, как отдельные нити, проступали едва заметные шоколадные узоры вен. Фредрик считал, что за всю историю смерть никогда не выглядела настолько живой.

- Сохранность поразительна, - сказал он.

- Это не поразительно, профессор, это не имеет себе равных в анналах сохранения человека. Эта цыпочка заставляет мумию Анд "Красотки Сью" выглядеть как высохшая собачья какашка. Вы будете знаменитым, всё в порядке. Через неделю эта цыпочка будет постоянно экспонироваться в Смитсоновском институте, с аккуратной маленькой фотографией вас на табличке рядом с ней. И все те парни там, которые думали, что вы полный мудак, могут начать есть своё дерьмо. После того, как мы получим несколько фотографий этого в журналах, никто больше никогда не опровергнет ваше утверждение, что Понойя были жертвенными.

- И смотри! Она даже не разрезана, - с удовольствием сказал Фредрик.

Теперь всё больше и больше его переводов антаблементов понойцев оказывались верными. В отличие от тольтеков, элевсинцев и других древних цивилизаций, практиковавших человеческие жертвоприношения, понойцы не вырезали сердце жертвы - архетипическое приношение. Вместо этого девственница приносилась целиком и без изъянов тёмным дьяволам, которым поклонялись понойцы. С самым жутким энтузиазмом Фредрик далее заметил:

- Её удавили на месте. Ты всё ещё можешь увидеть след от верёвки на её горле.

- И вы тоже.

- Она, должно быть, умерла в чистом ужасе... но она кажется такой мирной, такой безмятежной.

- Она, вероятно, верила в то же, во что верили жрецы, вероятно, думала, что отправится в какую-то экстатическую загробную жизнь в награду за то, что позволила принести себя в жертву.

"Может быть, - размышлял Фредрик. Эта мысль казалась потусторонней. - Может быть, она сейчас там... наблюдает за нами".

- Но это ведь не вопрос на шестьдесят четыре тысячи долларов, не так ли? - продолжал Дейлс.

Нет, не был. Холодные суровые факты реальности снова врезались в сознание старого профессора. Какая совершенно таинственная вещь. Она терзала его.

"Кто убил этих четырёх жрецов?"

Дейлс выразил это своими словами.

- Сначала жрецы прокомпостировали цыпочку, затем кто-то спустился сюда и поступил как пещерный человек со всеми четырьмя, разорвав их на части, как кучу кукол Кена. Кто мог это сделать, профессор? Я имею в виду, даже если вы забудете о мотиве на минуту, кто мог это сделать? Судя по их телам, их вручную расчленили. Никаких следов топора, никаких режущих инструментов для этого не использовалось. Их разорвали на части. Как будто их тащили лошади или дёргали на средневековой дыбе. Теперь поправьте меня, если я ошибаюсь, но я не вижу здесь никаких лошадей или дыб.

- Я знаю, - признался Фредрик, не упуская из виду науку и логику. - Это не имеет особого смысла. Ответ где-то есть - мы просто его не видим.

- Члены воюющего племени? Может быть, семинолы?

- Семинолы даже не прибыли сюда десять тысяч лет назад, - сказал Фредрик. - Они даже не мигрировали так далеко, как Алабама. И ни один из народов мускогиан тоже. А те, кто жил в этом районе, боялись Понойя; они убегали от них, никогда не сражались - их было недостаточно много. Нет, Дейлс, нелогично, что другое племя пришло сюда во время ритуала жертвоприношения, спустилось и убило жрецов.

Дейлс должен был усмехнуться.

- Ну, если учесть, что на самом деле делали здесь внизу жрецы... может быть,