Шрифт:
Закладка:
Но Сергей отмахивается и дает задний ход, выруливая на дорогу. Полотенце он взял с собой, накинул на плечи. К приятному цитрусовому аромату салона примешался еще более приятный запах мужского шампуня.
Открывается окно, Сергей достает пачку сигарет и, не отрываясь от руля, закуривает. Третий аромат в копилку полюбившихся. Забавно. Раньше я терпеть не могла запах никотина, но он так плотно переплелся в моей голове с образом Сергея, что теперь они будто бы нераздельны.
– Что ты куришь? – спрашиваю я.
– Ричмонд. А что?
– Я чувствовала его на улице несколько раз. Приятнее, чем обычные сигареты.
– Есть такое, – кивает Сергей.
Я так и не признаюсь, что за прошедшие две недели стала настоящей токсикоманкой: стоило случайному прохожему пройти мимо и оставить этот уже знакомый, ни с чем не сравнимый запах, как выяснилось, Ричмонда, как я невольно меняла маршрут и шла за этим прохожим. Каждый раз. Где-то слышала, что запахи лучше всего пробуждают воспоминания, но впервые испытала это на своей шкуре.
– Меня отрубает, – вдруг признается Сергей.
– Высади меня, вызову такси.
– Нет. Давай поговорим. Во время разговоров я обычно не засыпаю.
– Ну… – Мозг спешно подбирает тему. – Как командировка? Плодотворно?
– Многое успел, – кивает Сергей и стряхивает пепел в окно, второй рукой аккуратно поворачивая руль – выезжаем из частного сектора. – Собираю кадры для института. Иногда жалею, что живу не в Москве или другом большом городе. Среди нескольких миллионов жителей проще найти специалиста, чем среди наших шестисот тысяч.
– Ты хочешь перевезти их сюда? Ну, тех, которых найдешь.
– Нет. Знаешь, последние годы многое изменили. Люди наконец поняли, что удаленная работа – это тоже работа. И учеба тоже. Хочу организовать дистанционное обучение. В некоторых странах это нормальная практика, и только у нас это считается за двустороннюю халтуру.
Я с улыбкой качаю головой.
– Утопия. Если бы мне в университете сказали, что мы теперь учимся удаленно, я бы точно забила на учебу.
– Если тебе это неинтересно – правильное решение. Но к нам будут поступать те, кто горит своим делом. Наташ, разве ты никогда не обучалась по интернету? Не покупала какие-нибудь курсы, не смотрела что-нибудь на ютубе?
Молчу, почему-то стесняясь признаваться, что в последние две недели только этим и занималась – забивала свою голову знаниями, которые, может, вообще не пригодятся, лишь бы не думать о нем.
– Когда не родители отправляют тебя получать корочку, а ты сам выбираешь свой путь – дистанционное обучение дает гораздо больше возможностей, чем стандартное, – завершает мысль Сергей.
– А как к удаленной работе относишься? Представь: не придется никуда срываться по ночам, ездить в командировки. Сидишь дома, за ноутбуком, а свободное время проводишь с семьей.
Ой! Прикусываю губу, понимаю, что опять намекаю на то, на что пока рано намекать. Сергей ненадолго отвлекается от дороги и бросает на меня взгляд.
– Это хорошо. Просто не всем профессиям подходит. И не всем людям. Мне – точно нет.
– Нужно держать все в своих руках, да, я помню. Ты говорил.
– Все, – подтверждает Сергей и выбрасывает сигарету в окошко, закрывает его почти полностью. Меняет хватку на руле, а второй рукой берет мою и кладет на рычаг скоростей, накрывая ее ладонью сверху.
Наши пальцы переплетаются на переключателе. Сердечко вспоминает, что умеет биться со сверхсветовой скоростью. Если по дороге к Сергею я молилась, чтобы таксист ехал быстрее, то сейчас наоборот: мечтаю, чтобы наша поездка никогда не закончилась.
– Я иногда думаю об этом, – говорит Сергей, не отпуская моей руки. – О семье. Знаешь, когда с головой уходишь в работу, иногда странно бывает высунуть эту голову обратно – и увидеть, что жизни других людей не крутятся вокруг офиса. Иногда помощница подходит ко мне и говорит: «Сергей Владимирович, можно я завтра возьму выходной? У моего сына день рождения, устраиваем праздник». И я вдруг вспоминаю: ничего себе, у кого-то бывают сыновья. Дети. Жены и мужья. Праздники. Как будто другой мир, в который я решил не заходить, но иногда вижу с той стороны радостные салюты. Потом это быстро забывается, и я опять погружаюсь в работу. Так было… Да, так было некоторое время. Пока ты не написала слово «мне» в ответ на то, что готова связаться со мной.
– Связаться. Как будто о каком-то уголовнике говорим, – отшучиваюсь, хотя и не хочу отвлекать Сергея от внезапного откровения.
– Я на пожизненном заключении – в плену своей работы. Отказываться от этого я уже не хочу. Но теперь и от другого – тоже не хочу. Хочется попробовать. Вдруг получится совмещать? Вдруг личная жизнь не перечеркнет настоящую?
Еще один больной укол от него. «Личная» и «настоящая». Будто бы они друг друга исключают. Будто бы «личная» жизнь – это что-то нереальное.
Прежде, чем я успеваю на это обидеться, Сергей тормозит на обочине улицы и ставит автомобиль на ручник. Поворачивается ко мне. Я невольно тянусь к нему, будто уловив его собственное желание, и чувствую его губы.
Неожиданно, как бы между делом – целуемся посреди пути ко мне домой. Даже это – между делом. Но сейчас мне плевать – сознание уносится прочь от нахлынувших чувств, пальцы сами тянутся к его влажным волосам. Сергей притягивает меня ближе, заставляя сесть на край моего пассажирского места, чтобы расстояние между сиденьями нас уже почти не разделяло.
Чтобы удержать равновесие, кладу руку ему на джинсы, чуть выше колена, и чувствую, как по телу Сергея проходит ток. Поцелуй становится яростнее, вмиг перескочив все стадии от нежности к страсти.
Вот же черт, Туся! Еще недавно корила себя за то, что чуть не отдалась на первом свидании, чего никогда себе раньше не позволяла – и вот уже украдкой, на секунду оторвавшись от поцелуя, смотришь на задние кресла, прицениваясь – удобно ли будет?..
Неудобно. Все сзади завалено какими-то коробками. Видимо, техническое оборудование или типа того – явно не то, что обычно перевозят в автомобилях премиум-класса. И я – не та девушка, которых обычно в них приглашают.
– Что-то не так? – спрашивает Сергей, заметив, что я отвлеклась.
Я возвращаюсь в вертикальное положение на свое место. Тело слегка подрагивает от переполненности чувств. И еще от внезапно нахлынувшего уныния – да, сейчас мы вместе,
