Шрифт:
Закладка:
Однако мне было интересно! За то небольшое время, пока нахожусь тут, я многое узнал, чего в Школе волшебства нам не преподавали. Опять же, согревающее заклятие – в школе даже близко ничего подобного не было. Промок, замёрз – пойди переоденься в сухое, выпей горячего чаю и все дела. Плести лапти – глупое занятие! Борьба – травмоопасно. Резать по дереву – можно пораниться!
Я рефлекторно глянул на заклеенную пластырем ладонь. Да я б ещё повырезал узоры! Это же так круто – что-то делать своими руками!
У меня даже мысль промелькнула: а какому волшебству нас в Школе волшебства учили-то? Но задуматься как следует не успел, потому что Артём уже распределил обязанности. В первую очередь нужно было наполнить бак для горячей воды и бак для холодной.
Нам с Ариком выпало носить воду в горячий бак. Григорий Ефимович сказал, что для бани нужно из колодца. Мол, можно и водопроводную, но из колодца лучше, там вода живая, без всякой химии.
Без химии, так без химии. Хотя я с большим интересом печку бы топил. Это же прикольно – огонь разжигать. Но да ладно!
Дождь закончился, но дорожки были мокрые и кое-где с лужицами.
Мы с Ариком оказались вдвоём около колодца, который располагался недалеко от бани, рядом с тем местом, где я раньше видел Григория Ефимовича с сестрой, нашей кухаркой.
Арик, быстро оглянувшись и удостоверившись, что поблизости никого нет, тихонько спросил меня:
– Влад, ты что, домой не собираешься? Там твои родители с ума сходят!
Сказал, как водой ледяной окатил.
Я растерялся и стою – глазами хлопаю. Я ж уже и думать о маме с папой и о Соньке позабыл. Ну, почти. Я, конечно, вспоминал их и думал постоянно, но как-то не предполагал, что они сильно переживают. А тут Арик такое сказал, и я сразу понял, что я балбес. Как я мог про них забыть?
А Арик продолжал:
– Полицию на ноги подняли, «Лизу Алерт». Все столбы обклеили твоими фотографиями.
Короче, стою, обтекаю. А к нам уже Илья направляется.
Арик ткнул меня в бок и, подхватив полное ведро, потащил его к бане.
Я тоже поскорее наполнил своё и потопал следом. Заметил только, как Илья остановился и удивлённо посмотрел нам вслед.
Ох-хо-хо! Что ж теперь делать? Надо как-то успокоить родителей, сказать им, что я жив-здоров. Но захотят ли они оставить меня тут?
И я снова задумался о том, что ж это за место? Явно какая-то подпольная организация. Понятно ещё, если бы была революция, но ведь у нас в стране всё благополучно же?..
Пока я доволок ведро, половину расплескал. Парни, конечно, поржали надо мной, но не сильно, потому что сами были мокрые и смеялись скорее от досады – сухую одежду нам дали, переоденемся после бани, а вот обувь… Придётся ходить в мокрой.
Улучив момент, когда мы снова с Ариком остались одни, я спросил его, а как он сам тут оказался?
На что Арик ответил просто:
– Я вдруг как бы услышал тебя. Не понимаю, как, но понял, что тебе плохо. Ещё увидел каким-то образом, что, когда тебя похитили, ты ночью сидел на лавочке… Ну и я… в общем, тоже дал себя похитить.
– Ну ты и бандерлог! – одновременно восхитился и расстроился я. – Ты ж мог попасть в подвал…
И осёкся. Потому что Арик попал-таки в подвал. Если бы не случайность, что я вышел за Дёмой и увидел его, то так он и остался бы там.
Тут я задумался: а насколько случайно всё произошло? И вообще, где Дёма? Что-то давно я его не видел. С самого обеда.
Едва я подумал о Дёме, как увидел его на крыше бани. Очень удобная точка наблюдения – там уже сухо и всё видно.
А Арик, ничего мне не ответив, потащил полное ведро. Надо сказать, нёс аккуратно. Его обувь осталась сухой.
Больше переговорить возможности не было. Потому что топка в бане уже заиграла язычками пламени, все пацаны сгрудились вокруг и уставились на огонь. Но Николай – растопил печку он – великодушно дав нам чуть-чуть полюбоваться живыми язычками пламени, закрыл дверку. Парни повздыхали и пошли на улицу.
Вообще, печку выпало топить другому парню, не Николаю. Но у того ничего не вышло. Предбанник был полон дыма, а огонь гореть никак не хотел. И тогда Николай отстранил неумельца, кашляя и вытирая слезящиеся глаза, вытащил из топки дрова, сложил их снова и разжёг огонь с одной спички. Как только огонь разгорелся, дым быстренько вытянуло в трубу. Ну и дверь, конечно, к тому моменту была нараспашку.
Мы растерянно топтались у входа, и тут к нам подошёл Боря.
– Ну, что? Как смотрите на то, чтобы, пока банька греется, потолкаться немного?
Все повернулись к нему. Предложи он потренироваться, вряд ли это сейчас кого-нибудь увлекло бы, но Боря предложил потолкаться. Это было что-то новое и интересное. Да и торчать под дверью бани два часа кому охота?
Ну мы и пошли толкаться, что бы это ни значило.
А значило это в самом прямом смысле – толкаться. Мы начали ходить друг мимо друга и задевать друг друга плечами, напрыгивать грудью, натыкаться… А Боря повторял:
– Обмолачивайте друг друга, делайте мягче. А сами стекайте с острия атаки. Вот так…
И он показывал нам, как нужно двигаться.
Его никто не мог ударить – все промахивались. Вроде Боря и ничего такого не делал – в толпе-то не сильно разгуляешься, а вот все удары приходились мимо или вскользь. Вроде метишься в грудь, а он слегка развернётся, и удар скользит по плечу.
Когда мы хорошенько разогрелись, Боря предложил другую игру – проходить сквозь толпу. Точнее, не проходить – протекать.
Мы встали близко друг от друга – стеной… толстой стеной, в несколько рядов, и парни, которые оказались с краю, начали проходить сквозь нас. Кто прошёл, становился в стену, а следующие начинали двигаться. Кто завяз – подавно оставались в стене. У тех, кто стоял в толпе, задача была не пускать, а у тех, кто проходил – пройти. Эдакий бойцовский «Ручеёк».
Это было прикольно. Парни в стене стояли насмерть!
Довольно быстро стало понятно, что чем грубее ты идёшь, тем большее сопротивление встречаешь, тем быстрее вязнешь в толпе. Если идёшь напряжённый, то тоже вязнешь. А вот расслабленный и не знаю… текучий, что ли… Такой проходишь.
Собственно, Боря так и сказал:
– Препятствия нужно обтекать. Как вода, затекать в щелочки… Если щелочка есть, то
