Шрифт:
Закладка:
Чувствую, как мое лицо покрывается жаром…
Потому что Кирилл направляется прямиком ко мне.
Девочки расступаются, по обе стороны, пялясь на меня во все глаза!
Все-таки слухи по офису поползли, когда стало известно, что езжу я в другой конец города… Гадали, расстаюсь с мужем или нет.
Теперь у них появится прекрасный повод для слухов, у Вики — новый мужик!
— Привет, чудесно выглядишь, — улыбается Кирилл. — Это тебе.
Он дарит цветы, наклоняется, поцеловав меня в щеку.
Ничего лишнего, но даже от такого невинного прикосновения по телу ползет жар. Горячая ладонь опускается на талию, будто плотная завеса уверенности, отсекающая от проблем внешнего мира.
— Спасибо за цветы.
Обернувшись, машу девочкам, до завтра. Они вразнобой мямлят что-то в ответ и не сводят пристальных, шокированных взглядов, провожают глазами машину Кирилла.
— Ты нарочно решил появиться именно так?
— Как?
Обертка от цветов похрустывает у меня в руках. Букет большой, ароматный… Цветы? Увы, я не флорист, не смогу назвать и половины!
— Напоказ.
— Я просто приехал за тобой.
— С цветами.
— Хотел поднять тебе настроение. И напомнить, что ты прекрасна.
Так и хочется попросить его: хватит! Перестань это делать, не смущай меня.
Неужели я неясно выразилась, что не хочу отношений с ним… Ему важно взять реванш за прошлое, а у меня не тот период, чтобы бередить давно зажившие раны.
Но почему-то мне кажется, что даже если я его попрошу, даже если потребую… Вряд ли он перестанет поступать так, как ему хочется. В этом весь Кирилл...
Я удивлена только тому, что он перестал пытаться ко мне пробиться в прошлом. Ведь если бы он хотел…
Видно, моя мама, действительно, на славу постаралась и убила в нас веру в то, что мы можем быть вместе.
— Ты действительно поверил, будто я… писала те ужасные слова? Да, я хотела развестись, мама убедила меня, что так правильно. Но я бы не стала тебя обзывать так, как ты пересказал мне. Неужели ты поверил? — вдруг срываются с моих губ слова.
Этот вопрос мне не дает покоя.
— Поверил. Вики… — вздыхает. — Я был в шоке. Думаешь, оказаться в тюряге мечтает каждый? Пусть даже уличный пацан вроде меня? Нет… Несмотря на все договоренности и обещанные ништяки, когда оказываешься за решеткой, вдруг теряешь надежду и кажется, что тебя кинули. Все… Уверенность пропадает. Остается напускное. Поддерживает вера в то, что тебя ждут, а у меня эту веру отобрали. Да, я поверил. Эти письма… Они будто дышали неприязнью и нежеланием тебя со мной общаться.
— У нас с мамой очень похож почерк.
— Я поверил тогда… И позднее поверил снова… — он смыкает челюсти. — Это было самое паршивое время в моей жизни. Мне казалось, я никогда не был на дне, только тогда.
— Мне хочется сказать тебе, прости. Не я это делала, но почему мне так стыдно? — вздыхаю. — Мне не хватило… веры в нас.
— Ты не виновата. Я много лет жил, виня тебя, но когда увидел, услышал… Я понял, что ты стала такой же жертвой старой… интриганки!
Накал между нами велик.
Чтобы успокоиться, перевожу взгляд на цветы. Они выглядят очень красивыми и, действительно, поднимают настроение.
Впереди — еще сложная встреча с Миланой.
— Мне кажется, тебе стоит поспешить. Иначе мы опоздаем.
— Мы обязательно должны опоздать, — кивает Кирилл. — Поехали, сделаем круг по живописным местам.
— Зачем нам опаздывать?
— Если я что-то понял за эти годы, то ждут те, кто заинтересован во встрече больше, чем опаздывающие. Милана подождет.
Кирилл накрывает мою руку своей.
— Хватит играть по чужим правилам, Вики. Пора создавать свои…
Мне надо одернуть Кирилла.
Сказать, чтобы больше не называл меня так.
Но почему-то я этого не делаю и бессовестно соглашаюсь немного поколесить по городу…
Глава 25
Глава 25
Она
Мы опоздали больше, чем на двадцать минут.
Будь я одна, я бы себе такого не позволила и была бы в ужасе, начала оправдываться прямо с порога перед теми, кто меня ждал так долго. Но присутствие Кирилла странным образом усыпила мою чрезмерную совестливость, и я даже смогла расслабиться, пока мы катались по городу, просто слушая музыку и разглядывая живописный район.
На миг мне даже показалось, будто мне снова восемнадцать, и я катаюсь с Кириллом, замирая от восторга.
Только теперь мне больше тридцати, Кириллу — под сорок. Мы сидим в дорогом, престижном седане, а не разбитой ладе, которую он взял у приятеля погонять. В окна не врывается душным ветром летний зной, и музыка льется чисто, не через севшие динамики… Но все же на несколько мгновений мне удалось поймать то самое настроение, беззаботность и легкость с верой, что нас впереди ждет только хорошее…
***
— Как бы Милана уже не укатила, она не отличается терпеливостью, — вздыхаю я, подходя к ресторану.
Теперь я уверена, эта встреча и разговор просто необходимы. Я хочу избавиться хотя бы от капли лжи и груза прошлого в своей жизни.
— Уверен, она все еще ждет, — возражает Кирилл.
Он открывает передо мной дверь и, когда мы оказываемся в холле, неожиданно берет за руку, крепко переплетая пальцы с моими.
Я издалека замечаю дочь, она сидит за столиком у окна, напротив нее — моя мама.
Так… Милана пришла не одна, с поддержкой.
Кирилл поглаживает меня большим пальцем по руке, разгоняя теплые мурашки.
— Пошли, — зовет за собой и уверенно ведет меня вперед.
Мне остается только последовать за ним, испытывая странную смесь из чувств. Непривычно ощущать себя ведомой настолько уверенной, твердой рукой. В браке с Сашкой мы многое обсуждали, выносили на семейный суд, так сказать. Теперь я понимаю, как ошибалась, считая, что в этом Саша показывал свою готовность идти на компромиссы. Он просто разделял на двоих
