И я не буду переживать, что папа решил мою проблему своими методами. Мне вообще нельзя было идти на поводу у шантажиста. Или шантажистки?

Интересно, кто это?! И как я должна это выяснить?..

— О чём говорили? — подозрительно сужает глаза Лев и подаёт мне стаканчик с кофе.

Пальцы на морозе приятно покалывает от соприкосновения с горячей поверхностью.

— Об учёбе, конечно, — вдыхаю запах любимого капучино.

— Я чего-то не знаю? — иронично приподнимает бровь.

— Папа с ним дружит, — откашливаюсь и делаю маленький обжигающий глоток. — Вкусно нереально. Спасибо!

— На здоровье…

Усевшись в машину, выезжаем на дорогу и направляемся в сторону коттеджного посёлка. На середине пути оказывается сломанным светофор, и мы долга стоим в пробке.

— А это что такое? — хмурится Лёва и кивает в сторону огромного баннера у дороги.

Изумлённо разглядываю… Ладу Милованову в увеличенной в тысячу раз версии. Фотографию эту я находила в соцсетях модели.

Эффектно.

Рыжая в одном тоненьком кружевном белье стоит на коленях, приоткрытым ртом тянется к мужской руке, держащей с помощью деревянных палочек ролл.

Но главное в провокационной уличной рекламе — кричащая надпись на весь плакат:

«Дашь мне в ротик?» и телефон местного суши-бара.

Боже, позор какой. Ещё и на центральном перекрёстке города…

Резко отворачиваюсь, чувствуя гул в ушах. Со мной такое часто бывает. Делает кто-то, а стыдно почему-то мне.

— Надеюсь, это шутка, — приподнимает брови Лёва. — Вряд ли Громов бы одобрил.

— Лада — модель. Постоянно снимается в рекламе.

— Ну, у всего ведь есть предел.

— Возможно, — пожимаю плечами и ещё раз украдкой поглядываю на плакат.

Можно позлорадствовать, но во мне вдруг поднимается волна ревности.

Всё-таки красивая она. Хотя кожу и хочется выбелить с помощью щётки.

Фигура что надо и рот… немаленький. Перед тем как заглянуть в свою персональную комнату пыток и вспомнить о Мироне Громове, резко разворачиваюсь к Демидову:

— Ты считаешь Милованову красивой?

Мой парень на секунду отвлекается от экрана телефона и ещё раз небрежно осматривает Ладку. Сверкает глазами и равнодушно склоняет голову набок.

— Ничего особенного, — даёт свой вердикт Лёва. — Красивая для меня ты, Ми. Да и не люблю… рыжих.

Я тоже, — думаю про себя и удовлетворённо вздыхаю.

Глава 22. Следствие ведёт… Мирон

— Мирон, — по-отцовски сжимает моё плечо Руслан и усаживается за рабочий стол. — Ты как?

— Да… вроде неплохо.

— Учёба? После Европы адаптировался?

— Сессию закрываю. Пока без хвостов.

— Молодчина. Родина и мы тобой гордимся.

— Спасибо, — смеюсь. — А… как Мия?

Алиев прищуривается и складывает руки на груди.

— У Мии всё хорошо. Были проблемы с зачётом, но это решилось.

— Она с Демидовым встречается?

— Да, — хмурится.

— Ясно, — отвожу взгляд. — Как он вам вообще?

— Лев взрослый, здравомыслящий. С чёткими целями на жизнь. Примерно так я и представлял того, кто будет рядом с моей дочерью.

Вот оно как? Ухмыляюсь как-то по-дурацки.

— Ну и, в конце концов, — продолжает. — Рад, что Мия выбросила из головы все глупости. Уже не раз говорил тебе, первая любовь — ненадёжный фундамент для будущей жизни. Я и сам через это прошёл.

Отвернувшись, прожигаю взглядом чёрный лакированный мини-бар и сжимаю кулаки одновременно со скрипнувшими зубами.

Нет, блядь.

Нет, нет и нет.

Я уже не восторженный десятилетний мальчишка и не шестнадцатилетний пацан.

А Руслан для меня давно не символ преклонения, которого надо слушаться безоговорочно.

Обычный мужик.

Со своими загонами и заморочками. Не самыми примитивными.

Такой же как отец, и как мой дед, поэтому резко возвышаюсь и смотрю на Алиева в упор.

— Думаю, каждый должен учиться на своих ошибках. Тем более, любой случай уникален.

Он отклоняется и насмешливо приподнимает бровь, будто с сыном пятнадцатилетним разговаривает.

— Не надо вам учиться на своих, — возражает спокойно. — Я щедрый, мне для детей ничего не жалко. Тем более, опыта. Пользуйся, мини-Громов.

Взгляд отца семейства Алиевых становится чересчур тяжёлым, но я до последнего его выдерживаю. Эта двусмысленная политика, как и его прозвища изрядно мне надоели.

— Спа-си-бо, — выговариваю с апломбом и развернувшись, топаю на выход.

— Тем более, — долетает мне в спину. — Я был прав. Мия вполне счастлива.

— Ага, — опускаю глаза на блестящую дверную ручку.

— И ты тоже вроде не жалуешься. Зачем приходил-то?!

— Да так. Уже забыл.

Пока выбираюсь в коридор, слышу густой смех.

— Вспомнишь, ещё приходи.

У калитки сталкиваюсь с Демидовым и Карамелиной. Киваю им, стараясь не рассматривать то, как сынок бывшего мэра лапает тонкую талию на улице, при дневном свете.

Я просто феерический идиот!

С раздражением захлопываю дверь «БМВ». Срываюсь. Всё равно украдкой слежу.

Пришёл сегодня к её отцу с одной целью. Предупредить, что его дочь в опасности. Некоторые личности в универе совсем охамели. Но так как цель не выполнена, придётся разруливать самому.

Надеюсь, она меня не придушит, усмехаюсь.

Пока раздумываю над планом дальнейших действий, доезжаю до Ладки. Ставлю машину в паркинг и тяжёлой походкой бреду до лифта.

На удивление, переступив через порог, остаюсь стоять на месте как вкопанный. Обычно меня встречает моя девушка, пытаясь сбить с ног.

— Рыж-ж, — кричу в тишину, скидывая кроссовки.

— Привет, — выглядывает рыжик из гостиной.

— Лада? — округляю глаза, когда вижу перед собой красное заплаканное лицо. — Что случилось?

— Ничего, — ревёт она навзрыд и подступает ближе.

Упирает носик мне в грудь и всхлипывает. Жалко её становится. Девчонка хорошая, только недолюбленная.

— Что случилось? — повторяю обеспокоенно.

— А ты не видел?

— Нет. У тебя… кто-то умер?

Поглаживаю хрупкие плечи, чтобы она хоть как-то отвлеклась. Терпеть не могу женские слёзы.

В принципе все. Любые.

Юлькины. Мамины. Лады…

Но слёзы Алиевой — это выше моих сил. Триггер из детства.

— Моя карьера умерла, — жалобно стонет Лада.

Хмурюсь.

Мы не виделись всего ничего. Часа три прошло. Как за это время она успела похерить то, что строила потом и кровью с двенадцати лет?!

— Давай по порядку.

Всхлип.

Вздох. И кивок.

Веду её в гостиную, где Лада тут же вручает мне в руки свой яблофон.

— Смотри.

Пялюсь на экран. Там какой-то мем из Одноклассников в центре которого моя практически обнажённая девушка.

— Это чё за хрень?!

— Не знаю, — рыдает.

— В смысле не знаешь? Не помнишь, когда снималась?

— Я вообще на эту рекламу не снималась. Мне фотограф, наш местный Спиридонов, предложил год назад фотосессию для стокового сайта. Мы наделали порядка сотни этих фотографий. Разных, — с обидой выговаривает. — Где я держу рамку, в форме врача или кондитера. Улыбаюсь или грущу, ем, курю… Ну, ты понял…

Киваю.

— Эти фотографии