Шрифт:
Закладка:
Мне должно быть все равно, но это приближает меня.
Точно так же, как это было, когда я был ребенком.
Опасная, очень опасная территория.
Потому что тогда и сейчас Санни Кетцаль — единственная женщина, которая может отключить мою лобную кору и превратить меня в влюбленного дурака.
Я прямо там с Майклом и Бейли, делаю вытянутое лицо, когда Санни уходит после обеда. Конечно, мое разочарованное лицо похоже на все остальные. И не похоже, что Санни это волнует в любом случае, но я знаю, что я чувствую.
И это страстное желание сильно и ясно.
Санни обнимает Майкла и Бейли, обещает вернуться с другим блюдом белизской кухни — рисом и фасолью с тушеной курицей и салатом, что, честно говоря, звучит потрясающе, — а затем проплывает мимо меня, как будто меня не существует.
Учитывая, какой грубой и честной она была с Майклом, я думал, что она забыла нашу предыдущую ссору.
Я был неправ.
Очень неправ.
Сетчатая дверь захлопывается, и она уходит, даже не взглянув на меня.
Теперь, когда за столом остались только я и дети, за столом воцаряется неловкость.
Я прочищаю горло. — У вас, мальчики, есть домашнее задание?
Майкл кивает.
Бейли морщит нос. — Я ненавижу домашние задания.
Он упоминал об этом. — Даже если так, приятель, ты должен его сделать.
Он стонет.
— Давай, Бейли. Я помогу тебе. — Майкл отодвигается от стола и протягивает руку своему младшему брату.
— Хэй, Майкл, — зову я.
Одиннадцатилетний мальчик останавливается и пронзает меня ясными карими глазами. Я вижу, как его маленькая челюсть сжимается, словно он готовится к нагоняю.
Я не справляюсь с этим. — Позвони мне, если тебе понадобится помощь.
Его плечи слегка опускаются. — Хорошо.
Мальчики уходят, а я удаляюсь в свой офис. Поскольку дети вернулись домой так рано, я не могу вернуться в центр. Вместо этого я встречаюсь с пациентами онлайн с помощью видеозвонков. Вчера я уже перенес свое расписание и действительно не хочу делать это снова.
Когда я делаю перерыв, чтобы проведать детей, Бейли играет на портативной консоли, а Майкл читает комикс. С таким размазанным по страницам лицом он действительно похож на профессора Штейна.
— С вами, дети, все в порядке? — Спрашиваю я.
Они кивают.
Я оглядываю беспорядок в комнате и стараюсь не съеживаться внутри. Я дам им немного времени, чтобы привыкнуть, прежде чем начну подгонять их по поводу размещения одежды там, где ей место.
Солнце садится, когда я возвращаюсь в свой офис для очередного раунда сеансов видеозвонка. На этот раз, когда я выхожу на улицу, чтобы проведать мальчиков, они копаются на кухне.
— Голодны? — Спрашиваю я. — Что вы думаете о пицце?
— Да! — Бейли поднимает кулак к небу.
Майкл улыбается.
Пицца всегда нравится публике.
Я набираю номер компании и, пока жду, проверяю домашнее задание Майкла. Через пятнадцать минут раздается звонок, и я впечатлен.
— Они быстро добрались сюда, — бормочу я, доставая бумажник.
Бейли бегает вокруг стола по кругу, крича: — Пицца, пицца, пицца!
Будь я на несколько лет моложе, я бы, наверное, присоединился к нему. Прошло много времени с тех пор, как Санни готовила восхитительный фрай-жек, и мой желудок урчит так громко, что можно разбудить мертвого.
— Успокойся, Бейли. — Я беру ручку двери и поворачиваю. — Ты напугаешь… — У меня отвисает челюсть. — Курьера.
— Извини. Я не знал, что у тебя гости, иначе я бы принес что-то, — говорит Алистер.
Я смотрю на своего шурина так, словно он может исчезнуть в любую минуту, сменившись лохматым подростком с прыщами, брекетами и коробкой пиццы.
— Это пицца? — Кричит Бейли.
— Э-э…
Раздаются топот шагов, и мгновение спустя Бейли высовывает голову. — Где пицца?
Мотоциклетный двигатель избавляет меня от необходимости знакомиться. Не то чтобы я знал, с чего начать. Привет, Алистер. Это Бейли. Один из двух маленьких мальчиков, за которых я теперь несу единоличную ответственность. Не хочешь ли чаю?
Разносчик пиццы с важным видом поднимается по лестнице и замахивается на меня коробкой с пиццей. Обменяв деньги, он желает мне спокойной ночи скучающим тоном, совершенно не обращая внимания на напряженность между двумя взрослыми на крыльце и буйным маленьким мальчиком, который собирается прожевать пиццу через картонную коробку.
Я откашливаюсь и осторожно передаю коробку Бейли. — Отнеси это своему брату. Скажи ему, чтобы посмотрел телевизор, пока я буду разговаривать здесь, хорошо?
— Хорошо! — Бейли выхватывает коробку с таким энтузиазмом, что я даже не уверен, услышал ли он половину из того, что я сказал.
— Это пациент? — Алистер указывает на маленького мальчика, который радостно вбегает внутрь.
Я закрыл дверь. — Алистер.
— Ты сидишь с ребенком?
Я вздрагиваю.
— Нет? — Он закрывает лицо рукой. — У тебя есть давно потерянный сын? Это все?
— Давай поговорим здесь. — Я отвожу его от двери в дальний конец крыльца.
Он выглядит слегка взбешенным. — Что, черт возьми, происходит, Даррел? Ты не… — Он прижимается ближе и понижает голос. — Ты ведь не похищал его, не так ли?
— Ты смешной.
— Разве сейчас похоже, что я шучу? — рявкает он.
Я потираю затылок. Я долго откладывал этот разговор. Не потому, что я не доверяю Алистеру, а потому, что разговор о том, почему у меня есть эти дети, приведет к дискуссии о профессоре Штайне и той роли, которую он сыграл в моей жизни. Это то, чем я ни с кем не делился.
— Алистер, я собираюсь стать… — ‘Папой’ не подходит. Это неправильно. Это вызывает в воображении образ хладнокровного майора, кричащего на меня, чтобы я поднялся из грязи и снова провел учения. — Законным опекуном.
— Что?
— Я подаю заявление на законную опеку над этими детьми.
Его челюсть отвисает так сильно, что слышен глухой стук. — Дети. Это множественное число.
— Я знаю, как работает грамматика, Алистер.
— Кто они такие?
— Бейли и Майкл. Одному семь, а другому одиннадцать.
Он быстро моргает. — Ты знаешь, что я спрашиваю не об этом.
— Они дети моего профессора. — Если я скажу расплывчато, он не будет задавать слишком много глубоких вопросов, не так ли? — Я дал ему обещание.
— Ты обещал усыновить детей твоего профессора? Это довольно конкретно.
— Это вроде как подпадает под баннер. Мы с их бабушкой устроили это год назад. Она какое-то время болела, поэтому я наблюдал за ними в прошлом году и…
— Ты знал, что это произойдет с прошлого года? — Если нос Алистера вспыхнет еще сильнее, его мозг, возможно, сможет пройти сквозь это. — Подожди. Бабушка — это тот клиент, с которым