факт, конечно, что они в лучшем состоянии...

– Тут точно ничего полезного? Ты все осмотрел?

– Когда бы я успел? – фыркнул Кларк. – Ты так вопил, что...

– Между прочим, – сердито припомнил Стивенсон, – какого черта ты вылез и тупо пялился на эту... Лушку, когда она уже стояла прямо надо мной? Даже парализатор не достал! Ну да, теперь мы знаем, что она ручная, но... посмотрел бы я на тебя, если бы за тобой погнался такой домашний любимец!

– Да я сразу понял, что она травоядная. У хищников не бывает рогов.

– Да? – такая мысль никогда прежде не приходила Стивенсону в голову, и он даже забыл на миг о своем раздражении. – Почему?

– Чисто оборонительное оружие, – пожал плечами Кларк. – Наверное, потому, что клыки и когти легко облизать, а до рогов языком не дотянешься. Поэтому они так и останутся в крови и кишках жертвы. Хищнику это... неудобно, особенно если после каждой охоты. Запах и вообще...

– Ну даже если травоядное, – огрызнулся Стивенсон. – Посмотрел бы я, как ты теоретизируешь перед разъяренным быком...

– А ты-то сам? – перешел в контратаку Кларк. – Почему не применил парализатор, раз уж так испугался?

– Он не сработал, – проворчал Стивенсон. – Кстати, проверь свой – в порядке?

Кларк вытащил оружие из кобуры. Индикатор горел зеленым, показывая исправность и полный заряд. Проверить его действие было, однако, не на ком. Стивенсон мрачно посмотрел на тяжеловесную задницу Лушки, но Лана, безусловно, не одобрила бы причинение даже и обратимого вреда своей любимице. Пожалуй, задним числом выходило, что это даже хорошо, что парализатор Стивенсона не сработал. Иначе девчонка восприняла бы их, как врагов, и хорошо еще, если бы просто убежала в страхе, а не вернулась потом с агрессивно настроенными взрослыми...

– Хорошо, что они тут знают английский, – заметил вслух Стивенсон.

– Естественно, знают, – фыркнул Кларк. – Это же универсальный язык всего цивилизованного человечества.

– Какое отношение имеет Федерация к цивилизованному человечеству?

– Там его тоже учили. Хотя бы как язык потенциального противника.

– Так хорошо учили, что не забыли за двести лет полной изоляции и явного упадка цивилизации?

– Как видишь, – пожал плечами Кларк. – Девчонка, конечно, говорит с акцентом, и слов ей не хватает, но...

– А что, если они учат наш язык все по той же причине? – Стивенсону пришла в голову новая мысль. – Если до сих пор готовятся к войне с Альянсом? Пожалуй, лучше не говорить им, откуда мы. Даже если мы объясним, что Федерации давным-давно нет, они нам просто не поверят. Сочтут вражеской пропагандой...

– А по-моему, они тут давно уже не помнят ни про какие альянсы и федерации, – возразил Кларк. – А язык учат просто потому, что так велят Священные Традиции Предков.

– Думаешь, они тут совсем скатились на первобытный уровень?

– Может, на средневековый. Увидим, когда придем на хутор. В любом случае, там всего один взрослый мужчина. Даже в худшем случае мы сумеем с ним справиться. Особенно учитывая, что мы генетически совершеннее.

– Расскажи это арбалету или аркебузе.

– На этот случай надо держаться поближе к девочке. Он ведь не захочет случайно в нее попасть?

– Я вообще уже не уверен, что нам стоит туда идти, – проворчал Стивенсон.

– Нам нужно получить как можно больше информации о том, что тут творится. Даже если они не помнят, что такое «гиперпередатчик» и «космический корабль», он все равно расскажет нам гораздо больше, чем мы могли бы узнать, ползая по развалинам сами.

Вскоре они вышли к неширокой речке с кристально чистой, незамутненной илом водой, которая минут через сорок вывела их на открытое пространство посреди леса. На противоположном берегу паслись какие-то животные, которых издали можно было принять за полосатых овец, но вблизи стало ясно, что они больше похоже на огромных морских свинок, что-то вроде земных капибар.

– Это хомки, – пояснила Лана в ответ на вопрос Кларка. – Они дают молоко и шерсть.

– И мясо? – уточнил Кларк.

– Мясо? – переспросила девочка, явно не понимая.

– Ну... плоть, – подыскал синоним Кларк. – Стейк. Барбекю, – он изобразил жевательные движения.

Лана, наконец, поняла, и ее глаза округлились. – Нет, мы не едим плоть, – ответила она чуть ли не с испугом. – А вы...

– Нет-нет, мы, вообще-то, тоже, – торопливо соврал Стивенсон. – Вегетарианство – это замечательно.

У ближнего берега стоял продолговатый одноэтажный дом, сложенный из чего-то типа бамбука. Стекол в его окнах не было, а вся крыша заросла травой и даже, кажется, маленькими кустиками, что делало его почти неразличимым с орбиты. Вместе с тем, этот дом определенно не был заброшенными руинами; вокруг него раскинулся аккуратный садик с разноцветными цветочными куртинами, за которым, несомненно, регулярно ухаживали.

– Вот это мои грядки! – похвасталась Лана, указывая на ряды красиво чередующихся оранжевых и синих цветов. – А вон там – папины, – большие черные лепестки, окаймленные желтым, показались Стивенсону несколько зловещими, но он отогнал от себя эту вздорную мысль. – Пойду предупрежу его, что вы... говорите по-английски. Лушка, стой!

Девочка спрыгнула на землю, подхватила корзинку и поскакала вприпрыжку по усыпанной мягким речным песком аллее ко входу в дом. Оставленная без присмотра Лушка тут же принялась щипать траву под ногами, не приближаясь, однако, к цветочным грядкам.

Стивенсон переглянулся с Кларком, словно желая сказать ему: «Это наша последняя возможность убраться отсюда, пока не поздно». Кларк, однако, был безмятежен.

– Надеюсь, по нам сейчас не шмальнут из окна, – проворчал Стивенсон, поневоле стараясь укрыться за широкой задницей Лушки.

– Разве Лана показалась тебе агрессивной? – Кларк наклонился и понюхал синий цветок на длинном стебле. Кажется, он уже забыл о своем желании на всякий случай держаться поближе к девочке.

– Лана, конечно, нет. Но мы еще не знаем, что представляет собой ее папа.

– Фермера, садовника, вегетарианца.

– Хитлер тоже был вегетарианцем, – пробурчал Стивенсон. – Если вирус делали специально для солдат, может, он действует только на взрослых мужчин.

– Этот вирус давным-давно сдох. Утратил активность. Не прошел естественный отбор. После того, как умерли все зараженные. Или у выживших выработался иммунитет. Или им все-таки удалось запустить механизм отключения. Так или иначе, ты всерьез думаешь, что бешеный маньяк