et praeses. Обязанности презида, помимо отношения к надзору за исчислением и взиманием податей, состояли, по определению Ульпиана, прежде всего в заботе о мире и спокойствии в стране, подчиненной его власти. Презид должен был разыскивать воров, разбойников и всяких злодеев, подвергать их наказанию по действующим законам, а также карать их укрывателей.[168] Судебные функции презида включали право приговора к смертной казни, ius gladii, и к ссылке в рудники, in metalla.[169] Президы имели свою резиденцию в главном городе провинции и объезжали страну для общего надзора. При префектах, викариях и президах состояли большие штаты чиновников, которые были поделены на канцелярии и исполняли также разного рода поручения, помимо канцелярской службы. При зачислении на службу он давали присягу и за внесение в списки служащих уплачивали известные взносы в пользу начальника той канцелярии, в которую вступали.[170] Чиновники, состоявшие на службе при префектах и викариях, назывались officiates при отставке получали разного рода привилегии. Чиновники, составлявшие штат президов, назывались cohortalini и стояли в ранге ниже, чем оффициалы. В отношении к ним существовало обязательство наследственности службы для их потомства.[171] За незаконные поступки начальствующих лиц взысканию подвергались как они сами, так и их канцелярии, и в Феодосиевом Кодексе сохранилось много указов с угрозой штрафа канцеляриям.

Территория каждой провинции подразделялась на городские общины civitates, с принадлежащей им и из них управляемой областью. Этот порядок был для одних местностей наследием далекого прошлого, а для других являлся результатом воздействия римского управления. Такие страны, как Сицилия, Греция, Македония, Малая Азия, Сирия, вступили под римскую власть с живыми и привычными издавна к самостоятельной политической жизни городами-государствами, как Сиракузы, Афины, Родос, Смирна, Антиохия и т. д., и римское государство, устанавливая формы зависимости от центра государственной власти, сохраняло эти деления и эти единства. В самой Италии разложение больших племенных союзов на отдельные общины было творческим делом Рима и поддерживалось основанием колоний. В западных областях — Галлии, Британнии, Испании — первоначально деление на племена подвергалось общей регламентации во время присоединения к империи, и центр племени получал постепенно вид и устройство города по образцу римских городов, а также создавались колонии, восполнявшие отсутствие городов. Так было в Галлии, Испании, а особенно в Дакии, приобретенной Траяном. Уже при Цезаре издан был общий закон, регулировавший отношения городского самоуправления в Италии, lex Julia municipalis. Колонии при своем основании получали каждая свою хартию (lex coloniae) по одному общему типу.[172] Так постепенно по всему римскому миру утвердился общий тип городского свободного самоуправления, и только в странах с более диким и менее поддававшимся культуре населением сохранялось другое, более примитивное, деление на племена.[173]

Надписи I и II веков дают нам богатые свидетельства о процветании муниципального строя как в Италии, так и в других странах. Города имели свой сенат — общее имя его curia, своих выборных представителей, свою полицию, свои суды, свое финансовое управление. Низший класс населения, plebs, выделял из себя классы купцов и ремесленников, в среде которых действовало начало корпораций. Общины имели свои имущества и особое управление ими для общественных нужд.

Временные расстройства финансов общин вызывали иногда уже в I веке назначение от императора особых ревизоров, curatores. При Траяне посылались иногда и в провинции сановники с особыми полномочиями для общей ревизии и исправления вышедших наружу расстройств в управлении общественными имуществами. На таких правах был Плиний Младший в Вифинии в 112-113 годах. В его переписке с императором сохранилось немало весьма ценных данных для уразумения отношений центрального правительства к органам местного самоуправления.

Во второй половине II века, при Марке Аврелии, благосостояние империи пошатнулось под воздействием внешних причин. На востоке обострились отношения с Парфянской державой, а на дунайской границе начался напор германского мира. Чума, занесенная с востока по окончании войны с парфянами, уменьшила населенность Италии и западных областей. Преобладание армии как главного органа в поддержании государственного единства и проникновение в ее среду варваров, превращение императора в главнокомандующего как тяжкая необходимость настоящего, непрерывный ряд военных революций в течение III века, провинциальный сепаратизм, множивший число претендентов на императорский сан, — все эти бедствия тяжко отражались на внутренних отношениях империи, осложнявшихся к тому же борьбой с новой религией, подрывавшей старые основы жизни. Оскудение благосостояния государства изменило отношение центрального правительства к местному самоуправлению тех политических единиц, на которы были разделены провинции, т. е. городских общин. Борьба за государственное единство и безопасность его границ требовала огромного напряжении военных сил. Нуждаясь прежде всего в деньгах на содержание военной силы, правительство стало на тяжкий путь закрепощения всех классов населения. Главный источник государственных доходов, поземельная подать, исчислявшаяся для всего государства на основании земельного кадастра, распределялась по городским территориям, и дело ее взимания лежало на городски сенатах, curiae. Ответственность за получение налога полностью была возложена на куриалов с круговой порукой. Курии, пополнявшиеся некогда путем выбора из местной знати, стали получать свой состав по назначению от правительства, а еще позднее превратились в замкнутое сословие, на которое правительство возлагало бремя всяких повинностей. Деспотизм и произвол органов центрального правительства отражались многообразными бедствиями на жизни городских общин. Правительство изощрялось в способе преграждать декурионам возможность освобождения от тягостей их звания и воспрещало выход из наследственного состояния. Куриалы были лишены права поступать на государственную службу, и так как их поземельная собственность являлась гарантией платежной силы общины, то они были ограничены в праве распоряжения ею.

Ярмо закрепощения, легшее на класс земельных собственников, было распространено также и на низший класс городского населения, ordo plebeius. Сюда входили люди торгового и ремесленного труда и промысла. В пору процветания муниципального самоуправления в империи в этой среде" был широко распространен обычай соединяться в общества, collegia. Союзы людей однородного занятия или ремесла вносили оживление в жизнь городов империи в пору ее благосостояния, принимали участие в местной политической жизни, а некоторые из них брали на себя службу своему городу на общую пользу сограждан. Так, во всех городах империи пожарное дело обслуживали общества плотников, fabri, и центонариев, centonarii (от слова centones, как назывались грубые ткани, употреблявшиеся при тушении пожаров).[174] Уже от времени Септимия Севера сохранилось свидетельство о том, что правительство, предоставляя право составить общество, т. е. ius coeundi, торговцам и ремесленникам, рассматривало их общества как органы, отправлявшие известную общественную службу; это и служило основанием предоставления им тех или иных льгот.[175] При Александре Севере (222-235) торговцы и ремесленники