умением в беседах, ходит во все мастерские, каждую информацию использует умело. Умеет организовать массовые мероприятия, работает много над собой. Имеет перспективы стать хорошим политическим работником». 7 декабря 1943 г. начальник ГУПВИ И.А. Петров сообщил первому заместителю наркома внутренних дел СССР С.Н. Круглову, что все слушатели, окончившие Антифашистскую школу в рамках третьего набора, «к занятиям готовились с большим интересом, добросовестно и прилежно, лекции слушались внимательно, программа усвоена в основном на хорошо и отлично». Петров сделал вывод, что «поставленная школой задача выполнена. Слушатели за период пребывания их в школе заметно политически выросли. Абсолютное большинство их хорошо ориентируется в основных вопросах Советского Союза, в вопросах Второй мировой войны и текущей политики»[439].

Наиболее весомым доказательством эффективности работы антифашистских школ и курсов следует считать результаты практического «применения» их выпускников, которые в период 1943–1945 гг. распределялись комиссией, состоявшей из представителей ГУПВИ, Исполкома Коминтерна (позднее – НИИ № 99) и 7-го управления ГлавПУ РККА[440].

Во-первых, антифашистских активистов привлекали к руководящей работе среди военнопленных. Так, к декабрю 1943 г. 36 выпускников венгерского сектора Красногорской школы были распределены по лагерям для использования на такой работе[441]. При помощи активистов в лагерях были организованы антифашистские комитеты и группы военнопленных, в том числе румынский Национальный блок и Венгерский национальный комитет[442]. Активисты участвовали в пропагандистской работе среди других военнопленных, в том числе мотивируя их к вступлению в иностранные воинские формирования, создававшиеся в СССР. Например, в 1943 г. в связи с формированием румынской дивизии им. Т. Владимиреску в лагеря военнопленных было направлено восемнадцать бригад из числа делегатов румынской антифашистской конференции и выпускников политической школы[443].

Во-вторых, как и было запланировано, важнейшим практическим результатом политической и агитационной работы среди военнопленных стало их согласие с оружием в руках выступить на борьбу с фашизмом на стороне СССР[444]. Исполком Коминтерна, заграничные бюро компартий и ВСАК непосредственно принимали участие в создании иностранных воинских частей на территории СССР. В 1941 г. началась политико-пропагандистская работа в 1-м чехословацком батальоне и польской армии В. Андерса, которой было уделено самое пристальное внимание. По предложению советского руководства, действуя в тесном контакте с НКВД, к середине декабря 1941 г. Коминтерн направил 81 человека для работы в польских частях[445]. 5 февраля 1943 г. Секретариат ИККИ принял постановление, в котором одной из целей антифашистской работы с военнопленными обозначил «подготовку национальных военных частей для соответствующих стран», в том числе путем «создания рабочих батальонов из военнопленных с перспективой превращения их впоследствии в национальные военные части»[446].

Сотрудники Исполкома Коминтерна и заграничных бюро соответствующих компартий[447] приняли участие в формировании и «политическом обеспечении» польской армии З. Берлинга, чехословацких, румынских и югославских воинских формирований, венгерских добровольческих частей. Так, по ходатайству Г. Димитрова была реализована идея Центрального бюро коммунистов Польши о создании школы на 150 человек для подготовки политсостава польских формирований, был создан институт уполномоченных польской армии при политуправлениях фронтов и политотделах армий 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов[448].

Члены Всеславянского комитета не раз выезжали в районы формирования иностранных воинских частей для проведения пропагандистской работы. В сентябре 1943 г. состоялась поездка представителей ВСАК в 1-ю чехословацкую бригаду – в их числе были А.С. Гундоров, В.С. Осьминин и З. Неедлы. Последний доложил на пленуме ВСАК, что они «прожили в бригаде несколько дней, и она произвела… самое лучшее впечатление». Он отмечал, что в бригаде также находились и другие гости – представители командования Красной армии, чехословацкий посол в СССР, депутаты чехословацкого парламента, англичане и американцы. Неедлы подчеркнул, что представители Красной армии тоже «дали бригаде отличную оценку»[449].

Состоявшийся в октябре 1943 г. 6-й пленум ВСАК утвердил курс на содействие организации и всесторонней подготовке чехословацких, польских и югославских воинских частей на территории СССР[450]. Пленум принял обращение к этим частям «воевать с гитлеровцами, не жалея сил». В ноябре 1943 г. В. Влахович направил ответственному работнику Отдела международной политики ЦК ВКП(б) Д.З. Мануильскому письмо с предложением шире вовлечь членов Всеславянского комитета в работу с югославскими военнопленными. В феврале 1944 г. представители ВСАК Д. Влахов, В. Влахович, З. Неедлы, Б. Масларич, В.С. Осьминин и И. Регент посетили 1-й югославский батальон и выступили на митинге. Было оглашено и издано обращение ВСАК к «Солдатам и офицерам Югославской добровольческой части в СССР». Члены комитета, в частности З. Неедлы, бывали и на фронте, в расположении созданных в СССР иностранных частей. Между иностранными воинскими частями и ВСАК установилась тесная связь. Так, в августе 1944 г., после вывода 1-й югославской бригады на фронт, ее командование просило начальника югославской военной миссии в СССР В. Терзича «передать… товарищеский привет Всеславянскому комитету»[451].

Среди военнопленных была развернута пропаганда, мотивировавшая к вступлению в эти формирования. В 1943 г. в лагерях была проведено 41 совещание антифашистского актива румынских военнопленных и выпущен 31 номер стенгазет, организованы собрания и митинги, посвященные формированию румынской дивизии им. Т. Владимиреску. Газета для румынских военнопленных «Грайул либер» («Свободное слово») уделяла особое внимание формированию дивизии, пропагандировала вступление в нее, писала об успехах других румынских частей, сражавшихся вместе с Красной армией[452]. 7 декабря 1943 г. начальник ГУПВИ И.А. Петров дал указание популяризовать среди пленных французов «совместное с Красной армией участие в борьбе чехословацкой части под командованием полковника Свободы, польской дивизии имени Тадеуша Костюшко, формируемой второй дивизии имени Генриха Домбровского и французской эскадрильи „Нормандия“». Кроме того, власти привлекали Всеславянский комитет к изданию пропагандистской литературы в самих воинских частях (в частности, в югославских)[453].

Военнослужащие иностранных воинских частей, созданных в СССР, были постоянными участниками пропагандистских мероприятий ВСАК. 9 мая 1943 г. в Москве был организован Третий всеславянский митинг, в котором приняло участие около 2 тыс. человек. Он был проведен под лозунгом «Славяне, к оружию!», и его основной целью было усиление вклада славянских народов в борьбу с гитлеровской Германией. В митинге приняли участие 125 представителей Чехословакии, в том числе 30 человек «от чехословацкой воинской части, участвовавшей в боях на советско-германском фронте», 50 человек «от чехословацкой части, формируемой в СССР», а также 55 поляков и 30 югославов. На этом мероприятии было объявлено, что на фронт отправилась созданная в СССР чехословацкая воинская часть и началось формирование 1-й польской дивизии им. Т. Костюшко. Командир 1-го чехословацкого батальона Л. Свобода объявил, что он прибыл с фронта, и рассказал о боевой деятельности «чехословацкой части, сражающейся вместе с доблестной Красной армией против гитлеровских войск, за освобождение своей родины, за свободу чехословацкого народа». Словак Иозеф Туш, воевавший в рядах советских партизан, призвал военнослужащих словацкой армии переходить