Шрифт:
Закладка:
Не меньше удовольствия, однако, приносило осознание того, что на него тратят силы клериков и ресурсы Дома. Когда он стоял на арене над телом поверженного противника, его окружили воины и жрицы Шестого Дома, и одна из клериков, — он и не понял, которая именно, — незаметно подлечила его — немного, чтобы никто из чужих не заметил, что она использует заклинание, но достаточно для того, чтобы он смог сам, без чьей-либо помощи дойти до Первого Дома и до этой комнаты. Его это… удивило. Он не помнил случая, чтобы в Пятом Доме клерики лечили его или кого-либо из воинов. Ранен во время вылазки за город или на какой-нибудь миссии? Ничего страшного, выздоровеешь сам.
— Кажется, с ранами разобрались? Можно теперь заняться шрамами, — сказала одна из клериков. В ее голосе было… нетерпение? Либо ей очень хотелось поскорее разобраться с лечением и пойти отдыхать, либо она жаждала показать матроне, что может делать то же самое, что и старший клерик. Последнее предположение показалось Сорнтрану более правдоподобным, ведь среди жриц тоже была серьезная конкуренция.
— У нас точно есть все необходимое?
— Должно быть. Проверь в моей сумке.
Угрозы от клериков Сорнтран не чувствовал, а потому расслабленно сидел в кресле и глаз не открывал. Вероятность того, что они захотят навредить ему, он оценил как довольно низкую.
— Нашла. Отлично, — голос клерика звучал уж как-то слишком радостно.
Участие в этом поединке было, наверное, самым глупым и опасным поступком в его жизни. Но отказаться он не мог, даже если хотел: и вовсе не из-за тщеславия или гордости, а потому, что прослыть слабаком или трусом — самая верная и быстрая дорога к Богине. Ни одна жрица не захочет иметь ничего общего — в том числе детей — с мужчиной, который испугается поединка или боя. А если об этом поползут слухи, другие воины не будут ни уважать, ни опасаться его.
Соглашаясь на поединок, Сорнтран планировал защитить себя магической броней и применить против противника то самое заклинание, дарованное ему немногословным потусторонним существом: использовал он это заклинание всего несколько раз, но никому еще не удавалось ему противостоять. Если жертва и выживала, услышав его шепот, на некоторое время она становилась рассеянной, уязвимой для последующих атак. Даже если бы противник был магом хоть с сотней боевых заклинаний в запасе, если бы Сорнтран успел произнести свое заклинание первым, — а он бы, скорее всего, успел, — шансов у противника было бы довольно мало.
Запрет на применение магии, конечно, огорчил Сорнтрана. Но отступать — тем более, у всех на глазах — было ни в коем случае нельзя. А когда Дантраг, встав рядом с матроной Вирной, хищно улыбнулся, более чем уверенный в своем превосходстве, Сорнтран бесстрастно оценил ситуацию и решил, что шансы одолеть его в бою один-на-один не такие уж и плохие, хотя легко, конечно, не будет.
Когда-то Дантраг обучал его искусству боя и — не без основания — считал Сорнтрана слабаком: нормально драться на секирах, булавах и двуручных мечах второй сын матроны так и не научился, и не раз Дантраг смеялся над ним из-за этого в присутствии других воинов. Себя же Дантраг считал мастером — опять-таки, не без основания. Дрались они только на тренировках, вдвоем на вылазки не выходили, так что он вряд ли знал, что Сорнтран был в более хороших отношениях с легким оружием. Сорнтран же довольно хорошо знал стиль боя и излюбленные приемы Дантрага. И то, что этот здоровяк недооценивал более слабого, по его мнению, противника, тоже могло сыграть на руку.
Пока клерики возились с его шрамами, Сорнтран прокручивал в голове бой с Дантрагом и вспоминал ошибки, совершенные обоими, а затем и все удачные приемы. Пожалуй, этот бой научил его много чему полезному: удары, отвлекающие противника, удары в правильные точки на руке, после которых противник вряд ли сможет поднять оружие (хотя ударил бы точнее — противник не смог бы и за волосы его схватить) — все это можно будет выгодно использовать и в будущем, если вновь придется столкнуться с кем-нибудь в ближнем бою. Сражений, так или иначе, избежать не получится — он не тешил себя глупыми иллюзиями. Как бы высоко ни удалось взобраться по социальной лестнице, все равно придется регулярно проявлять себя и доказывать всем вокруг, чего он стоит. Стало быть, чем сильнее он будет, тем больше у него будет шансов выжить. Конечно, выгоднее и благоразумнее сохранять дистанцию и атаковать заклинаниями. Но не всегда это возможно, поэтому и о физической форме забывать не следует.
— Вроде все, — от размышлений его отвлекла молодая клерик. — Похоже, мы и без помощи Фаэры и Джаллис неплохо справились. Госпожа будет довольна.
— Неплохо? Отличная же работа! — усмехнулась вторая. Провела пальцами по тому месту, где совсем недавно был самый большой шрам. Теперь от него и следа не осталось. — Не болит здесь? А здесь прикосновение чувствуешь? Даже если нет, не страшно: чувствительность кожи восстановится после полноценного отдыха. Просто тело еще не поняло, что раны уже нет.
— Благодарю вас, жрицы, — Сорнтран поднялся на ноги, расправил плечи и размял шею. И вежливо поклонился лекарям, явно очень довольным своей работой.
Ему-то было все равно, есть на нем шрамы или нет. Но приятно было чувствовать себя снова здоровым и не испытывать боли при каждом движении и вдохе. Обрадовало и то, что обезболивающие заклинания сняли и дискомфорт в паху, который бы вряд ли позволил нормально отдохнуть ночью, а возможности остаться наедине с собой и решить эту проблему, скорее всего, не было бы.
— Ты не уронил честь нашего Дома в глазах чужаков, это было очень важно, — сказала одна из жриц. — Уж хорошее лечение точно заслужил.
Сорнтран понимал, что его поражение стало бы большой проблемой для Шестого Дома, особенно для жриц более высоких рангов. Победа же принесет немало пользы — и Дому, и наверняка ему лично.
А вот его мать сейчас наверняка была в бешенстве.
Наверное, он сейчас должен был чувствовать досаду, злость? Может быть, даже стыд? Его мать хотела его смерти, и он только что убил воина из Дома, в котором родился и вырос, воина, который не один год обучал
