поважнее, – я с сожалением посмотрел на своих боевых товарищей.

Судьба всегда подкидывает чего-нибудь тухленького. Всегда норовит забрать то, что для тебя важно. В памяти всплыл образ сына, в тот момент, когда он, глядя мне в глаза, отдал приказ на моё уничтожение.

«Они живы. Можешь не переживать», – буркнул Сигбаурд. – «Тот, что упал первым, при смерти. Кровоизлияние. Сотрясение мозга. Нейронные связи выжжены, но централка ещё дышит. Обширное повреждение грудной клетки, с переломом рёбер. Доставишь к лекарям в течение двух часов, шансы есть. Не успеешь, извиняй. За остальных можешь не трястись. Ушибы. Растяжения. Ссадины. Совсем, как в моём детстве».

Если бы старик стоял рядом, я бы наверное посмотрел на него, как на дурака. Как он умудрился снять показатели здоровья, не имея возможности полноценно осмотреть пострадавшего?

Ну это я так, душню, на самом деле всё ясно. Сигбаурд в очередной раз ткнул меня мордой в грязь, показывая своё превосходство. Оно конечно так, только вот у меня, в отличие от него, есть тело, с которым я могу бегать, плавать, спать с женщинами и даже сдохнуть. У него ничего из перечисленного нет, разве что последнее. Только тёмная, бестелесная душа, заточённая, пусть и временно, в оболочку очередного аватара.

Первым делом я привёл в чувство Наговицына. Виконт разлепил глаза и уставился на меня, как на тень отца Гамлета. Прицепилось же, сука. Я усадил его в вертикальное положение, напоил зельем, которое он вытащил из подсумка дрожащими руками, и только после этого прислонил к стене. Пусть восстанавливает силы, пока есть время.

С бароном пришлось немного повозиться. Всё его лицо было испещрено ссадинами и походило на творожный пирог. Вернее, нижнюю его часть. Скулы, лоб, подбородок, всё кровоточило так, что поначалу я даже растерялся, приняв простые царапины за рассечения.

На губе коркой застыла свернувшаяся кровь. Глаз закрылся. Из носа, до сего момента правильной формы, ручейком стекала кровь.

– Что за херня… мля… сукины дети…все живы? – с трудом выговорил Темников. Его глаза ещё не поймали фокус и как у рака смотрели в разные стороны. – Серёга? Ярик?

– Все живы. Ярик только плох. На себя всё принял, – в этот раз мне было не до шуток. По сути, единственный, кто чудом не помер из нашей шайки, был артефактор. Его тело, мозг и силовые каналы практически перегорели. Вряд ли после этого он останется здоровым человеком.

К тому времени Наговицын немного оклемался и помог мне с Яриком. Мы сняли с петель часть уцелевшей двери из сделали из неё нечто вроде носилок. Нести пока их было некуда, но сейчас, по крайне мере, парень лежал не на камнях.

Когда с ребятами всё стало более менее ясно, я наскоро обследовал крипту. Там, где когда-то висела дверь, и откуда к нам пришла безликая тварь, был тупик. А вот с противоположной стороны коридор уходил прямо, и постепенно опускаясь, поворачивал вправо.

Я быстро пробежался до конца коридора и увидел там вторую лестницу, резко уходящую вниз. Весь пол, стены и потолок здесь были измазаны слизью. Хорошо, что я не отказался принять ноль-обоняние. Вонь здесь стоит наверное жуткая.

– Сидите здесь. Если есть возможность передать своим, скажите, что вы живы. Пусть разбирают завал. Я нашёл личинку, – отрапортовал я, когда вернулся в крипту. Темников и Наговицын выглядели уже бодрыми, а вот артефактор по-прежнему оставался без сознания.

– Сейчас мы уделаем эту тварь, – Артём попробовал встать, но едва не клюнул носом. Наговицын успел его поймать и усадил обратно.

– Оставайся с Яром. Он может очнуться. С тебя связь и прикрытие, а мы с виконтом там сами разберёмся.

Прежде, чем спускать в логово личинки я быстро пробежался по трупам и забрал с них витающую рядом энергию. Никто был не против, а Темников даже посоветовал сконцентрироваться, чтобы быстрее её усвоить.

После дьякона меня перебросило сразу на два трактата. Теперь у меня твёрдая пятёрочка! Нужно обязательно выяснить, чем она отличается от того, что у меня было до этого.

Я собрал с трупов ножи, тщательно протёр лезвия и снова сунул их в нагрудный кисет. Кинжал пристроил на поясе. Сергей тем временем тоже привёл амуницию в порядок и выпил сразу два флакончика зелья восстановления энергии.

– Ну что, я готов!

– Тогда выходим.

– Удачи, ребята, – Темников сложил пальцы в кулак и потряс им в воздухе.

***

– Это то, что я думаю? – спросил я Наговицына, когда мы оказались в пещере под завязку забитую костями и трупами животных.

– Да. Это тайник. Она формирует здесь логово. Вон, видишь? – защитник указал на изъеденные кислотой стены. В некоторых местах были выжжены даже камни.

– Милое гнёздышко. Со вкусом у нее всё в порядке, – с иронией отметил я.

На самом деле, место действительно жуткое. Горы костей, слизь, кислотные лужи. Кое-где проглядывались органические образования, напоминающие окровавленные кишки. Внутри них что-то пульсировало.

– Я так понимаю в этих мешках твари?

– Соображаешь, – улыбнулся Наговицын. – Сейчас ты по сути находишься в маленьком филиале их мира. Именно так примерно он выглядит. Только в десять раз страшнее.

– Сколько раз ты ходил в разломы?

Лорд-защитник снова улыбнулся. Стало ясно, что бахвальство его истинный фетиш. Типичный самодовольный аристо. Но он мне нравится. Смелый. Решительный. Местами заносчив. Такой нравится дамам, и вокруг таких всегда собираются друзья.

– Шестьдесят три раза! Не считая мясных тайников.

– Впечатляет! Ты наверное собрал все уровни? Почти архимаг.

– Если бы. Чем выше в горы, тем круче перевалы. После определённого уровня кач замедляется, а потом и вовсе сходит на нет. Там уже только через духовные практики, но это не моё. Мне лучше так, в полях.

Я взглянул на молодого виконта. Высокий. Статный. На лице шрамы. Всё, как полагается. Вот она настоящая жизнь человека, а не вот это вот всё.

– А где нам найти большую мамочку?

Наговицын улыбнулся в третий раз.

– А ты не видишь? Вот же она!

Я посмотрел в направлении куда указывал виконт и обомлел. Сказать, что я удивился, значит не сказать ничего. Мы по сути находились внутри этой твари. Она разрослась настолько, что объяла собой весь грот, и по моим ощущениям всё только начиналось. Через пару дней здесь мог образоваться вполне себе самодостаточный разлом второй или третьей категории. Впечатляет.

То, что осталось сейчас от личинки сидело в глубине пещеры в