Мистера Риверса я видел впервые, и он мне не понравился – выглядел он как старики, вечно всем недовольные и страдающие подагрой, на его лице застыло брезгливое выражение, словно он постоянно ощущал зловоние.

– Вы бы поосторожнее с этим, Хэйзел, – поравнявшись со мной, произнес он тоном, который мне совершенно не понравился. – Заиграетесь!..

Что это значило и почему нам стоило быть осторожными, я так и не понял.

Впрочем, скоро компания гробовщиков удалилась, и мы вздохнули с облегчением.

– Я боюсь, они еще принесут нам неприятностей, – пробормотал Валентайн. – А впрочем, какое нам дело до них, правда?

* * *

Спустя некоторое время у нас появилась небольшая витрина с изящными украшениями от ювелирного дома «Рейвен», куда Валентайн время от времени подкладывал свои поделки. Я даже не был удивлен, что они пользовались успехом.

Браслет из черного гагата я носил, не снимая с руки.

В это мрачное время он стал ниточкой, связывающей меня одновременно с миром мертвых и миром живых и напоминающей о моем месте. Посредник. Проводник. Не больше – но и не меньше.

Мне становилось легче дышать.

К середине ноября у нас прибавилось клиентов – дамы желали теперь полный комплект, от платьев до украшений, по индивидуальному заказу. Леди Рейвеншторм пару раз приезжала лично посмотреть, как бойко идет торговля, и только пораженно качала головой, прикуривая сигарету в длинном мундштуке.

– А вы не боитесь? – однажды спросила она.

– Чего? – хором отозвались мы с Валентайном.

Она усмехнулась:

– Обвинений в том, что вы наживаетесь на чужом горе, например? Все понимают, что похоронный бизнес необходим, но в то же время…

– Про любого гробовщика могут так сказать – и говорят, – рассмеялся Валентайн. – И в спину шепчут проклятья, и что только не делают. Но случись беда – и идут именно к нам, потому что мы умеем удивлять наших клиентов.

– О да, я слышала, как удивилась миссис Уайт! – леди Рейвеншторм снова затянулась. – Так ей и надо, старой карге. Но вовек не поверю, что ты, Валентайн, человек такой разумный и прагматичный, ввязываешься в скандалы просто так.

– Вы правы, моя дорогая. У каждой конторы свои секреты.

Она смерила долгим взглядом шрам на его глазу.

– Я могу лишь пожелать тебе быть осторожней. Не все священники похожи на отца Майерса.

– Моя дорогая, отец Майерс первый изгонит меня, как дьявола, подступись я к нему хоть на два шага, – веселился Валентайн. – И потом, к чему эти ужасные разговоры? Только напугаешь мне Дориана, а его и так очень сложно уговорить оставаться в реальности. Его бы воля, он сам бы растворился в тенях… Но увы, приходится работать.

– Я слышала, что тебя видели у мастерской Сида Уоррена. Ты же не…

– Посмотри на это прекрасное изобретение! – Валентайн обнял леди Рейвеншторм за плечи и развернул к постмортем-устройству.

– Не хочу! – с хохотом вырвалась она и тут же посерьезнела. – Будьте осторожны, вы оба. Вот чего я вам желаю.

Мне пришлось заверить ее, что мы точно будем осторожны и осмотрительны. Валентайн демонстративно пил виски и не смотрел на нас.

Когда леди Рейвеншторм уехала, я набросился на Валентайна:

– Вам что, трудно заморочить женщине голову? Она переживает за вас!

– Она всегда переживает, не берите в голову, Дориан.

– Вам легко говорить!

– Да, – он обернулся, в упор глядя на меня. – Мне легко. И хорошо бы, чтобы вам тоже стало легко, мой дорогой, потому что камень, который вы носите на сердце, однажды потянет вас ко дну, как пресловутую Офелию. И рядом не будет Милле, чтобы запечатлеть последний миг ваших страданий.

– О чем вы?..

– Не берите в голову, – он легкомысленно отмахнулся, но взгляд оставался жестким и цепким.

Он сделал шаг и внезапно оказался очень близко ко мне, его ладонь легла мне на середину груди очень ласковым и от этого жутким жестом.

– Но вы забыли, мой прекрасный, – он приблизил губы к моему уху и промурлыкал: – Что я тоже вижу призраков. Но между нами есть одно существенное отличие: вы не можете увидеть сам себя. Я же любуюсь вами каждый день.

Я отшатнулся.

– Валентайн! Что вы себе позволяете!

Его улыбка вмиг сделалась виноватой.

– Простите, если задел вас, но…

– При чем здесь это!

– Кто-нибудь, на помощь!!!

Мы оба вздрогнули – голос принадлежал женщине, но с момента ухода леди Рейвеншторм у нас точно не было новых посетителей.

Обернувшись к дверям, мы увидели юное создание – девушку не больше двадцати лет, сидящую на коленях в дверном проеме и держащуюся за живот. Платье элегантного фасона было залито кровью. Сквозь девушку явственно просвечивала дверь.

– Помогите, пожалуйста, – сквозь слезы взмолилась она. – Кто-нибудь!

* * *

Некоторое время спустя призрака удалось успокоить, и она смогла что-то внятно рассказать. Но понимала она мало.

Девушку звали мисс Анита Лэнсбери, она была модисткой в популярном ателье «Модные безделушки» на Пикадилли и собиралась выйти замуж. Но совсем недавно скончалась ее мать, и жених в качестве подарка преподнес ей дорогое ожерелье из золота, черного гагата и турмалина.

– Он купил его у вас! Он говорил… про новую гробовую лавку, где можно приодеться для траура, чтобы траур не мешал… жизни, – всхлипывала мисс Анита. – Поймите, для меня Эдвард – мой единственный шанс выбиться в приличные люди. Он из хорошей, очень хорошей семьи, а я бедная девушка. У меня сроду такого красивого ожерелья не было. Я соблюдала глубокий траур, но я все-таки модистка, вот и украсила себя белыми кружевами, это допустимо. И носила это ожерелье с гордостью. Эдвард вот-вот должен был подарить мне бриллиантовое кольцо, все было обговорено… И тут…

Мы с Валентайном переглянулись. Кажется, мы оба были солидарны в сочувствии молоденькой глупышке. Несложно было представить, что произошло.

– Где на вас напали? – как можно ласковее спросил я.

– Внизу… В доках… В Доклендс…

– Доклендс? У самой Темзы? – воскликнул я. – Но там же такой опасный район, что столь юная особа там делала?

Мисс Анита пуще прежнего залилась слезами.

– Я там живу!.. – проговорила она. – Еще немного, и я переехала бы к Эдварду…

– Давно произошло нападение? – тоном инспектора Скотланд-Ярда уточнил Валентайн.

– Вот только недавно… час… день… Я не знаю! – испуганно вскрикнула она. – Я пришла в себя, а ожерелья… Не было! Моего ожерелья!

Ее рука дернулась к горлу.

– Мое ожерелье!

– Мисс Лэнсбери, – я постарался говорить как можно спокойнее. – Из-за ожерелья вас и у… на вас напали. Скажите, кто-нибудь нашел ваше тело?

– Мое… тело? – она растерянно посмотрела на пол, просвечивающий сквозь ее запястья. – Я… Я…