выше, плавно облетал ночную Москву, все мы вчетвером расположилась в каюте на второй палубе — той самой, где собирались прошлый раз.

Я, сжав в руке медальон Каукет, минут десять сидел с закрытыми глазами, пытаясь заглянуть во внутреннее содержание этой вещицы и прочитать ее начальную историю. Такая работа для меня была непростой, но достаточно привычной. Подобное я проделывал в прошлых жизнях и в этой, когда занимался переводом пластин Свидетельств Бархума. С медальоном имелась кое-какая сложность: он состоял из двух кристаллов. А любая кристаллическая структура — это всегда емкое хранилище информации, и за тысячелетия там может отложиться столько, что, если записывать на бумагу, то эти труды статут столь обширны, что заполнят солидную библиотеку. И еще медальон являлся сильным проводником магических потоков. Из-за воздействия этих потоков, разбираться с тайной прошлого этой штуковины было так же сложно, как стараться выслушиваться в тихую мелодию, когда рядом ревет могучий водопад. Однако, я люблю подобные вызовы своему мастерству, и в этот раз я справился — ухватил то важное, что могло иметь значение для Родерика в будущем.

Взяв сигарету из коробочки «Никольских», которые любезно предоставила моя «пресс-секретарь», я вынес вердикт:

— В общем-то, несчастный случай, господа и милые госпожи. В далеком прошлом медальон принадлежал некому магу средней руки: не слишком талантливому, не блистающему ярко силой. И очень похоже, что он завладел им незаконно — стащил у человека приближенному к фараону. В то время этот амулет обладал силой гораздо большей и определенные дни был проводником воли богини Каукет благодаря этому кристаллу, — я постучал подушечкой пальца по черному камню. — Тот незадачливый маг, имя которого Мерпхоттеп, не знал правил использования этой штуки, надел его в день, когда сила Каукет встречается с силой ее мужа — бога Кека, и поток первоначальной тьмы обретал особую силу и беспокойство. Сознание мага не выдержало такого испытания, и он сошел с ума. Несколько дней и ночей он ходил по городу, совершая странные, безумные поступки, пока поток богини не убил его, разрушив энергетические оболочки тонких тел. После смерти он превратился в сущность, потерявшую смысл существования и спящую в черном кристалле. Когда Талия одела эту штуку на мое тело, сущность древнего мага пробудилась и… Родерик не успел среагировать. И вины Родерика здесь нет — на его месте вряд ли бы кто успел что-либо предпринять. Вот и все. Сам медальон действительно имеет большую силу — подпитывает практикующего мага мощным потоком энергии. Что касается взаимодействия с Каукет, оно возможно в определенные дни и при некоторых особых условиях, которые я пока не знаю. При желании до этого тоже можно докопаться, но точно не сегодня.

— Заметь, Елецкий, если бы я не сорвала с тебя медальон, то он бы продолжал подпитывать энергией твое тело, пока тебя самого не было, и тот бы псих сделал бы всем нам еще больше проблем, — высказалась баронесса Евстафьева.

— Кто же спорит. Ты, дорогая, совершила героический поступок. За удар бутылкой по голове тебе положена особая благодарность, — я, наконец, вспомнил о сигарете, которая лежала на краю столика и прикурил.

— Не ерничай. План был чудесен. Если бы тебя вырубило, то вообще не было никаких проблем. Гена бы выгнал вселенца, и мы бы мирно дождались тебя настоящего, — баронесса тоже закурила, поглядывая в иллюминатор на огни ночной Москвы — они мерцали внизу, ярко, почти до самого горизонта.

— То есть медальон в определенный день и час может стать опасен, если его надеть? — спросил князь Мышкин, озадаченный моим рассказом о прошлом реликвии.

— Теоретически да, — согласился я, выпустив длинную струйку дыма. — Но, самой силы Каукет в наше время совсем немного. Тем более здесь на землях Громовержца. Сила богов всегда зависела от людей, от нашей заинтересованности в их помощи, в поклонении им и молитвах. Иначе говоря, мы люди и даем истинную силу богам. А у Каукет в России практический нет поклонников. Я бы не боялся надевать его, экспериментировать с потоками. Смотри сам, насколько тебе это интересно и насколько ты себя чувствуешь уверенным. И не забывай обращаться к интуиции.

— Сущность полоумного мага может вернуться? — спросила Ольга.

— Да, она будет периодический появляться возле медальона. Но опасности от нее нет. Тем более Родерик намного сильнее ее, — я стряхнул пепел в чашечку. — А вот Талии я бы надевать этот медальон не рекомендовал. Особенно, после особого интереса к ней сущности Мерпхоттепа.

По пути к Хрустальной Игле мы поболтали еще немного о медальоне, о возможных неожиданностях при его использовании. Повспоминали самые яркие происшествия прошедшего вечера. Теперь события, потрясшие «Божественную высоту» у меня вызывали лишь смех. И даже Ольга Борисовна больше так откровенно не злилась на Принцессу Ночи. А когда мы покинули виману и добрались до дверей наших апартаментов «На Небесах», меня ждала большая неожиданность. Едва мы вошли в зале возле окна зачалось золотистое свечение — вот так, боги спешат пообщаться со мной, сходя со своих Небес в наши. На фоне того, что я недавно сделал с Герой, любое подобное явление должно было вызывать во мне тревогу.

— Держись позади меня, — сказал я Ольге, активируя в левую руку магический щит.

Ковалевская молодец, в таких ситуациях послушная, делает точно так, как я ей говорю, с неуместными сейчас расспросами не лезет. Ведь она пока не представляет, как я пообщался с Герой и что стряслось с Величайшей.

Глава 11

Афина дразнит

Оттенок свечения, сопутствующего появлению бога, очень часто говорит об эмоциональном состоянии небесного гостя — эта истина, в которой я убеждался ни раз. Вот и теперь золотистое свечение быстро перетекало в оранжевое, и я даже подумал, не активировать ли мне в правую руку «Ликосу». Ну так, на всякий случай если придется успокаивать буйного визитера. Лишь когда свечение уплотнилось и в нем проступили знакомые и очень милые очертания богини, я понял, в этот раз можно расслабиться — к нам в гости спешила Артемида.

— Астерий! Что же ты делаешь⁈ — серебряные глаза Охотницы ярко сверкали, возмущение в них было смешано с растерянностью, а всю ее пока охватывал оранжевый ореол.

— В данный момент? Пытаюсь добраться до нашей спальни — очень устал за сегодня, — попытался