– Потому что первое – отражение второго, – пояснил Траун. – Искусство – отражение души, и она же диктует тактику поведения. В искусстве проявляются все сильные и слабые стороны личности творца. Фактически, изучив обширный массив произведений искусства, можно экстраполировать выводы о силе, слабости и тактике в целом на цивилизации, которые их создали.

Неожиданно для себя Зиара осознала, что стоит с открытым ртом.

– Да… любопытно, – выдавила она, запоздало размышляя, не погорячилась ли она вытаскивать его из передряги.

– Вы мне не верите, – проронил Траун. – Ну что ж. В двух залах отсюда выставлены произведения инородных культур. Выберите любую цивилизацию, и я покажу вам, как понять их тактику.

Зиара никогда не была в том крыле, где демонстрировалось искусство инородцев, – ни в этой галерее, ни в других. Самое приближенное, что она видела из чужеродных поделок, – это искореженные обломки боевого корабля паатаатусов, который хранился в резиденции семьи Иризи на Цсилле.

– Откуда это все? – спросила она, взирая на разнообразные полотна и скульптуры, когда Траун провел ее через входную арку в зал.

– Многие из них куплены торговцами и путешественниками, которые потом передали их в дар галерее, – пояснил он. – Некоторые получены от народов, с которыми мы до сих пор поддерживаем контакты, но большая часть была создана инородцами, с которыми мы столкнулись во время Войн ситхов, до того как затворились в собственных границах. Смотрите.

Он остановился у прозрачного ящика, в котором были выставлены матово переливающиеся блюда и бутылки.

– Сервиз народа скофти для официальных приемов, сто лет назад принадлежал их правящей элите, – определил Траун. – Что вы видите?

Зиара пожала плечами:

– Симпатично смотрится. Особенно удались эти разноцветные завитки на внутренней поверхности.

– А надежность? – спросил он. – Думаете, материал прочный?

Она присмотрелась. Раз уж речь зашла о прочности…

– Если только внешний вид разительно не расходится с внутренними свойствами, то, скорее всего, нет.

– Именно, – кивнул Траун. – Скофти сменяют вождей и правящую элиту довольно часто и, как правило, насильственным способом или под угрозой оружия. Поскольку каждый новый правитель норовит обставить дворец по своему вкусу, включая внутреннее убранство и посуду, мастера отводят своим детищам не больше года службы. Вот уж правда: раз каждому новому хозяину только в удовольствие публично крушить драгоценный скарб предыдущего, волей-неволей начнешь предоставлять им то, что легче ломается.

– Надо же. – Зиара уставилась на него с подозрением. – Это на самом деле так? Или всего лишь ваши домыслы?

– В последние двадцать лет мы пересекались с ними вскользь, – заметил Траун, – и наблюдения подтверждают этот вывод. Но я пришел к нему благодаря изучению экспонатов еще до того, как обратился к историческим архивам.

– Хм. – Она еще раз окинула взглядом экспозицию. – Допустим. Что еще вы мне покажете?

Траун заозирался.

– Вот интересный образчик, – он указал на другую витрину. – Этот народ звался бродихи.

– Звался? – уточнила Зиара, нагоняя своего спутника. – Они все погибли?

– Доподлинно неизвестно, – признал он. – Эти предметы были извлечены из-под обломков разбившегося корабля триста лет назад. Мы до сих пор не знаем, кем они были, откуда явились и остался ли кто-нибудь из них в живых.

Она машинально кивнула, приглядываясь к содержимому ящика. Там тоже была выставлена посуда – тарелки и вытянутые столовые приборы, покрытые косыми полосами всех цветов радуги, да еще несколько инструментов. На задней стенке организаторы выставки вывесили изображение инородца с обвислым носом-хоботком и рогами, выпирающими из макушки в разные стороны. Сбоку виднелось краткое описание этих существ и обстоятельств, при которых было сделано открытие.

– И что же вы можете сказать о них?

– Обратите внимание на цветные полосы, – посоветовал Траун. – Для того чтобы они идеально совпали, ножи, вилки и ложки должны лежать под углом.

Зиара кивнула:

– Как раскрытые птичьи крылья.

– Или?.. – подсказал Траун.

Сдвинув брови, она снова взглянула на картинку.

– Или как их рога.

– Вот и я так подумал, – подтвердил он ее догадку. – Не упустите еще одну деталь: если в точности совместить все цветные полосы, то вилки и ложки будут смотреть в центр стола, а острия ножей окажутся повернуты к сидящим за ним. О чем это говорит?

Она вгляделась в экспозицию и постаралась представить незнакомых существ, ожидающих подачи блюд, на том самом месте, где они сейчас стояли с Трауном.

– Ножи гораздо опаснее ложек и вилок, – протянула она. – Направляя острие на себя, ты даешь понять, что у тебя нет дурных намерений по отношению к сидящим рядом.

– Великолепно, – похвалил Траун. – А теперь представьте, что будет, если перевернуть нож, направив его в центр стола, так же как лежат остальные приборы, без потери симметрии. Какие на этот счет мысли?

Зиара улыбнулась. Ответ на этот вопрос нашелся в параллели с чисским обществом.

– Что здесь сыграла роль социальная или политическая иерархия. В зависимости от того, кто тебя окружает за этим столом, ты можешь направить нож от себя или к себе.

– И здесь мое мнение тоже совпало с вашим, – сознался он. – А теперь финальный штрих: обратите внимание на длину приборов. Они явно предназначены для того, чтобы проталкивать пищу на несколько сантиметров в хоботок вместо того, чтобы просто подносить ее.

– Довольно странно, – заметила Зиара. – Мне казалось, что у большинства существ вкусовые рецепторы расположены как можно ближе к ротовому отверстию, на языке, или что там у них.

– Да, как правило, так и есть, – согласился он. – Эта странность наводит на мысль, что внешний ряд зубов был их исконным оружием, и челюсти развивались так, чтобы можно было загрызть врага, не пробуя на вкус его плоть и кровь.

Зиара сморщила нос:

– Гадость какая.

– Точно, – подхватил Траун. – Но теперь, если мы их когда-нибудь повстречаем, то будем иметь представление об их повадках. Оружие ближнего боя, вроде зубов и ножей, намекает на то, что они предпочитали контактные схватки, а оружие дальнего боя считали вторичным или даже неприемлемым.

– А строгая иерархия, в основу которой положена угроза насилия, даст понять, с кем и где стоит вступать в переговоры, – кивнула она. – Любопытно. Ладно. Кто следующий?

– Вы хотите продолжить экскурсию? – спросил Траун, слегка наморщив лоб.

Зиара пожала плечами:

– Я уже втянулась и не против потратить на это весь вечер.

Вскоре она пожалела, что предоставила ему такую свободу действий. Когда через час она взмолилась о пощаде, голова у нее шла кругом от названий, изображений и тактических выкладок.