— Мне жаль…

— Поднимайся.

Ядовитая энергия, что струилась по губам Дьявольской Луны, только усилилась.

— Вставай и поднимай оружие. Тебе даже не обязательно брать свой ужасный топор, возьми деревянный меч. Подойдет кнут или даже розга. Сожми кулак, стисни рукоять и борись до самой смерти!

— Прос…

— Я же сказала тебе подниматься!

— Дьяволица! — выдохнул глава Фракции Чести. Он сильно постарел за эту ночь. — Извини, что я не такой сильный, как ты. Я бы хотел прожить хоть на день дольше, но не могу. Ты ведь тоже это чувствуешь. Я больше не могу сдерживать поток. Моя собственная энергия уже на исходе. Тебе хватает сил, может, ты продержишься еще год, но я…

Воцарилось молчание.

— Я слабее тебя, — прошептал наконец старик, приподнимаясь с кровати. — Убей меня.

Лицо Дьявольской Луны исказила боль.

— Я не хочу быть как тот мастер из Шаолиня. Просто разруби меня до того, как мое тело начнет разлагаться. Боюсь, когда это случится, я уже не смогу понять, жив я или нет. Так что…

— Так что мне нужно убить человека, который даже с кровати встать не в состоянии? — ядовитая энергия Дьявольской Луны достигла своего пика.

— Это ты имеешь в виду?

Маленькое тело Дьявольской Луны окутало черное пламя. Аура убийственной ярости, что клубилась вокруг нее, сгустилась. Пещера наполнилась запахом гари. Этот смрад сопровождал женщину всю жизнь. Сама ее жизнь началась с этого запаха… Аура убийственной ярости Дьявольской Луны стала настолько ощутима, что давила на всех присутствующих.

— Вот так ты хочешь завершить нашу битву? Хотя нет, это же больше похоже на взаимное разрушение. Не будет никаких почестей и славы, такой исход равносилен самоубийству обеих школ. Тебе этого хочется, упрямый старик?

Глава Фракции Чести не мог ответить. Он плакал, но слезы почти сразу высыхали на его щеках.

— Я…

— Ты — Нам Гун Ун. Сын высокопоставленного чиновника. С самого рождения ты был объектом восхищения и зависти из-за своего происхождения. К двадцати годам ты достиг уровня мастера боевых искусств. В тридцать лет стал главой семьи Нам Гун. Когда Школа Дьявола начала преуспевать, тебя выбрали в качестве главы Фракции Чести. Суть боевых искусств для тебя лежит как на ладони, но будущее туманно. Так ты хочешь сдаться? Хочешь положить свою голову за Фракцию Чести?

Старик молчал, потупив взгляд, и этого оказалось достаточно.

— Хорошо. Я убью тебя, — Дьявольская Луна встала. — Но твоя смерть не будет приятной.

Она куда-то ушла, но запах гари никуда не пропал, дышать было по-прежнему тяжело. Фармацевт и Король Лекарств выглядели особенно болезненно. Через какое-то время Дьявольская Луна вернулась с топором в руке.

— Старье клана Нам Гун. Вы ведь бережно заботитесь о своих «сокровищах»… Да, я не забыла об этом.

— Пэк Хян…

— Эта партия не закончится ничьей, — Дьявольская Луна подняла топор. — От судьбы не убежишь. Признай поражение, и я убью тебя, как ты того желаешь.

Партия завершилась концом для Фракции Чести.

Дьявольская Луна как глава Школы Дьявола требовала от главы Фракции Чести полной капитуляции. Он должен признать поражение, чтобы упокоиться с миром. Дьявольская Луна пообещала, что отрубит ему голову, как только услышит заветные слова.

— Говори. Ты должен это сказать!

Губы старика слегка шевельнулись. Раскрылся рот, показались зубы, но за этим ничего не последовало. Он был не в состоянии продолжать. Казалось, у него отнялся язык. Он еще несколько раз открывал рот, но язык все так же не шевелился.

— Яне могу этого сделать, — с сожалением вздохнул он в итоге. — Не могу… Я не могу этого сказать.

В его глазах стояли слезы, они скатывались по щекам и уже покрыли все его морщинистое лицо. Казалось, что весь он состоит из слёз, и плачут не его глаза, а сама кожа.

— Я не могу этого сказать… Мне жаль. Прости, Пэк Хян…

Дьявольская Луна замахнулась топором.

Но его лезвие так и не разрубило шею главы Фракции Чести, только слегка порезало кожу. Топор опустился прямо перед лицом старика. От удара каменный пол пещеры треснул, раскололся, словно тофу. Дьявольская Луна с легкостью разрезала камни, которые даже поднять сложно.

— Разве ходячие мертвецы на самом деле не живы? — прошептала Дьявольская Луна. — Какая разница, когда ты умрешь? Есть вообще ли различие между жизнью и смертью? Кажется, в этом месте нет разницы, жив ты или мертв. Все это бессмысленно… — она отвернулась. — Этот мир уже давно рухнул.

На следующий день глава Фракции Чести Нам Гун Ун умер на рассвете. От неизлечимой болезни.

Менее чем через десять дней должен был наступить апокалипсис. Приближался конец света.

— Я получила ценный образец, — сказала Фармацевт. — Определенные ограничения, связанные с анализом вируса, заметны только у людей, инфицированных два-три года назад и уже превратившихся в зомби. Но благодаря этому образцу мы сможем наблюдать за развитием инфекции в режиме реального времени. Это большой шаг вперед!

Перед Фармацевтом лежал глава Фракции Чести. Чтобы конечности трупа не двигались, его обвязали цепью.

— После смерти ты не сразу становишься зомби. Кажется, существует небольшая задержка перед «пробуждением». Полагаю, вирусу нужно время, чтобы распространиться на все отделы мозга.

— Я подвел итоги исследования, — Король Лекарств передал папку и прищелкнул языком. — У этой девчонки может и есть талант к изготовлению эликсиров, но она совершенно не умеет общаться с людьми. Впрочем, это не важно. Как по мне, она просто зазнайка…

— Я сделала все возможное во время исследования, — сказала Фармацевт, которую не смогли задеть эти слова. — Но лекарство разработать пока не получилось.

— Вам не хватило времени?

— Да. Потребуется, по крайней мере, девяносто дней. Или, если это возможно, сто двадцать, как я уже говорила ранее…

Внезапно ее прервало бряцание железной цепи и чей-то мучительный стон:

— Гу-уа…

Цепь с грохотом упала на каменный пол. Мы одновременно повернулись на источник шума. Мертвое тело главы Фракции Чести сотрясала дрожь.

— Гуа-а… Уа-а!

Мы какое-то время просто молча пялились на старика, а он продолжал вопить и размахивать ногами.

Тогда-то и вошла Дьявольская Луна. Женщина приближалась спокойной походкой, вся в черном: черные волосы, одежда, глаза… Даже меч, который