Шрифт:
Закладка:
«Так мне больше не нужно стараться покинуть корабль?»
Голос ответил:
«Все свершится само собой. Было время, когда твое место было в Фивах. И это было важно. Но сейчас все изменилось. Реальность слишком быстро меняется».
«Госпожа не сказала, что делать мне?»
«А что ты делаешь сейчас, Атла? Идешь по своему пути!»
«Значит…»
«Мы творим будущее, но и наши враги творят его. Они тоже сильны и желают вырвать победу из наших рук!»
****
Двери каюты отворились. Вошел Эбана.
— Приветствую красавицу Атлу.
— Эбана? Ты удостоил меня посещением за пять дней в первый раз.
— Ты была огорчена, Атла.
— Огорчена? Ты нарушил обещание!
— Я не стал бы этого делать, Атла. Но есть силы, что много могущественнее нас с тобой. Я сделал то, что должен был.
— Ты дал слово!
— Я не могу сейчас отпустить тебя, Атла. Ты сама понимаешь это! Но упорствуешь. Или тебя гнетет то, что я вырвался из-под твоих чар?
Атла заскрипела зубами от бешенства. Мужчина «ударил» по самому «больному» месту — красоте. Но сейчас она была слишком слаба.
— Я применила «тысячу грез» по твоей просьбе! Это я дала тебе захватить Сака без боя. Ты выполнил приказ фараона. И выполнил его благодаря мне. И теперь я слаба. Мне нужно восстановить силы.
— Значит сила жрицы Иштар в заклятии «тысячи грез»?
— Нет. Но зачем ты задал этот вопрос, если уже знаешь ответ? Ведь ты получил то, что не должен был получить. Не тебе был предназначен дар Того, кто видит впереди.
— Я не просил его. Сам номарх послал меня в некрополь вместо себя. Может семь Хатор, семь богинь судьбы, хотели именно этого?
— Ты не потомок Атефа. Ты получил дар по ошибке.
— Пусть так, но я иногда вижу, то, что произойдет, и могу сделать верный выбор. Так произошло с тобой. Я понял, что нельзя тебя отпускать.
— Значит, ты не вырвался из сети моих чар, Эбана.
— Ты о нашей последней связи? Той, что ты подарила мне накануне выступления против номарха города Сака? Я знаю, что ты сделала это не просто так, Атла.
— Это заглушит твой дар, Того, кто видит впереди.
— Возможно. Хотя не думаю, что это так. Дар Атефа слишком силен.
— Но плата за этот дар будет слишком высока, Эбана. Я могу тебе помочь избавиться от него.
— Избавиться?
— Еще есть время для этого.
— Нет. Этот дар слишком важен именно сейчас. Я смогу помочь моей стране и моему фараону.
— Помоги себе!
— Что есть моя жизнь, Атла? Это короткий миг. В любом случае меня ждет смерть.
— Что ты знаешь о жизни и смерти? — презрительно усмехнулась финикиянка.
— Признаюсь тебе, что знаю совсем мало. Но путь Того, кто видит впереди, приведет меня к знанию.
— Или к страшной смерти…
* * *
Город Крокодила.
Порт. На борту корабля Дагона.
Эбана и Сара.
После того как Эбана покинул ном Чёрная собака, чары финикиянки ослабли. Она уже не была властна над его телом. Это радовало Сару, которая воспользовалась ядом змеи, что получила от знахарки из Сака. Теперь Эбана много времени проводил с ней.
Вот и сейчас он оставил Харати разбираться с чиновником местного номарха, а сам зашел в каюту, где его ждала Сара.
— Ты снова был у финикиянки? — сразу спросила она.
— Да. Я хотел поговорить с Атлой, но разговора не получилось.
— Я не желаю тебя с ней делить.
— Этого и не нужно. Я был у неё в каюте только для беседы.
— И о чем вы говорили? — спросила она.
— О заклятии «тысячи грез». Если бы ты знала, Сара, как Атла смогла подчинить номарха Чёрной собаки. Он выполнил её волю и принял смерть. Она смогла оживить его самые страшные воспоминания. И она сделала их явью. То, что было с нами в оазисе Сехмет, ничто по сравнению с тем, что она сделала с номархом.
— Я говорила тебе, что финикийская ведьма опасна. Её нужно убить.
— Нет. Она еще не сыграла своей роли, Сара. Я это знаю.
— Знаешь?
— Я вижу, что твоя преданность мне не подделка. Я знаю, что ты спасла меня из любви и была готова погибнуть вместе со мной. Но также я вижу, как Тьма сгущается над тобой, Сара.
— Тьма?
— Находиться рядом со мной опасно.
— Не хочешь ли ты меня напугать? Или избавиться от меня?
— Ты не поняла, Сара. Я теперь вижу то, чего ранее не видел. Со мной что-то случилось в городе мертвых. И к тому, что я говорю, стоит прислушиваться.
— Ты хочешь сказать, что стал оракулом? — усмехнулась она. — Эбана, ты глупец. Жрецы обманули тебя. Они мастера на подобные фокусы.
Она сорвала с себя легкую накидку и осталась обнаженной. Тело дочери Якубхера, с тех пор как она стала женщиной, изменилось в лучшую сторону. Никто не назвал бы её некрасивой и до того, но теперь она достигла совершенства.
— Ты стала замечательной красавицей, Сара, — проговорил Эбана.
— Такой была и моя мать Ты ведь не знаешь её истории?
— Ты не говорила мне.
— Женщины нашего рода расцветают после того, как полюбят.
Эбана обнял женщину и более не стал слушать истории из жизни умерших родителей Сары…
* * *
Город Крокодила.
Номарх и великий жрец Себека.
Номах города Гадов или города Крокодила Себекхотеп, после того как великий гик прислал ему солдат, почувствовал себя уверенно. Хамуду в своей грамоте обратился к Себехотепу как к равному и назвал его «братом» и владыкой Фаюма. Это польстило тщеславию толстого номарха. Ведь он считал себя потомком великих фараонов династии Аменемхетов и Сенусертов38, и именовал себя повелителем города Иттауи39.
Кемес великий жрец Крокодила Солнца ныне пришел в покои князя обговорить дела.
Они похожи — жрец и князь. Оба толстые и неуклюжие и оба жаждали власти. Культ Крокодила был господствующим в земле Икер, и номарх считался с патриархом.
— Привет повелителю Фаюма, — сказал жрец.
— Привет великому жрецу Крокодила Солнца, да защитит он наш ном от всех напастей.
— Так и будет, князь. Так и будет.
— Царь Хамуду признал наши права, жрец! Признал! Знаешь, что он нам пишет?
— Знаю, князь. Но не стал бы я верить Хамуду. Пока он льстит тебе, ибо чувствует выгоду. Но что будет после того, как он нанесет поражение Яхмосу?
— Царь Хамуду обещал, что я стану повелевать Фаюме, как он повелевает в Аваре.
— Это пустые обещания, князь.
— Пустые?
— После победы над Яхмосом он нарушит данное тебе слово.
