Однако все ряды были обойдены, распробовано всё, что можно, улыбки благодарности розданы, надо было возвращаться домой.

— Нет, и не думай, ты просто так не уйдешь, — услышала она.

Перед ней за прилавком стоял роскошный дед с белой какой-то сединой и темными красивыми глазами. Дед явно был иноземцем — он протягивал ей большой, чуть сморщенный гранат. — Возьми, ешь, вкусно будет.

Антонина не смогла, не успела ничего ответить, как дед положил гранат на весы, и еще к нему парочку, и уже протягивал Антонине пакетик с уложенными в него фруктами.

Она хотела сказать, что не любит гранаты, но как-то не посмела. Горец восхищенно и приветливо смотрел на нее.

Антонина, как под гипнозом, взяла гранаты и расплатилась. Надо сказать, у нее едва хватило наличности.

И горец, сразу потеряв к ней интерес, уже обаял другую какую-то тетку.

Антонина торопливо отбежала от прилавка. Ей было почему-то очень стыдно за себя, и за этого горца, и за ненужные ей совсем гранаты.

Финал прогулки по рынку оказался испорченным, и она пошла на выход.

Обида уже заходила внутрь Антонины, не вытерев ноги, хотела было плюхнуться на грудь надолго.

Но Антонина вовремя вспомнила о себе главное, что она — сама себе событие, сама себе — радость.

Дав хорошего пинка всем обидам сразу, Антонина, сунув пакет с гранатами скромной старушке, торговавшей себе яблоками, покинула рынок.

Солнце сияло на улице со щедростью, которая была вне всякой конкуренции с местной публикой.

Антонина улыбнулась ему и пошла себе домой. Ей только на чуть показалось, что поход ее на рынок не удался. Она даже не купила малосольных огурчиков у той женщины, с красивой рыжинкой в волосах. У неё был отличный засол, Антонина уж это давно знала.

— Ну, и ладно, — ухмыльнулась сама себе Антонина. — В следующий выходной куплю.

Она шла под солнцем, чувствовала, как оно обжигающе, но по-доброму касается её обнаженных плечей в сарафанчике.

И это касание стоило всех рыночных, пока нужных, благ. Это была настоящая радость.

И Антонина остановилась и немного задержала себя в этих солнечных объятьях.

И это было событием настоящим в её жизни. А не казалось.

Она подумала, кому рассказать о маленьком своем поучительном приключении, но рассказать было решительно некому, да и невозможно рассказать доходчиво о таком пустяке, как поход на рынок.

Стеганая тетрадь,

27 марта 2022

Персонаж

Он вдавился в квартиру, сжимая пространство огромным тяжелым рюкзаком. Вошёл боком и спиной, впихивая свой дом-рюкзак в Вовкино жилище. Втиснулся кое-как, а потом прошел в единственную комнату квартиры и скинул с себя эту странную вещь. Рюкзак со стуком брякнулся на пол и распластался от стенки до стенки, перекрыв собой проход и доступ ко всем остальным местам в квартирке.

Из-под рюкзака возник человечек маленький, с круглым чуть животиком, в кепке, наушником и фонариком на лбу.

— Попить дай, — приказал он.

Пока Вовка с трудом перешагивал через рюкзак, пробирался на кухню, человек сел в кресло Вовкино, вытянул и положил ноги на рюкзак, переводил дух.

— Однако, пятый этаж и без лифта, — недовольно высказал претензию он.

Попив воды, он пошел в туалет, и не закрыв за собой дверь, бесстыдно журчал, и издавал все положенные для этой ситуации звуки. Не утрудившись прикрыть за собой дверь.

Володя слушал все это и закипал черным раздражением. Ему захотелось выставить этого человека из своего дома и не видеть его никогда в своей молодой беспечной жизни.

Но дело в том, что это был мастер, который пришел, чтобы провести интернет, кабельный и быстрый.

Мастер между тем по-хозяйски подошел с рулеткой к компьютерному столу и стал замерять расстояние, нужное верно для тайных его каких-то расчетов.

Вовка чуть успокоился, когда он, задав ему несколько профессиональных вопросов из жизни айтишников, раскрыл свой загадочный рюкзак-дом, достал оттуда перфоратор и метровое сверло, соединил их в одно орудие труда, пошел на лестничную площадку, и оттуда сразу донесся рык этого самого перфоратора, от которого задрожал Вовкин дом и все, что было в нем, даже чашка на блюдце озвучила звоном своим это рычащее вторжение.

Гремело долго и упорно. Стены старого дома не поддавались, не сдавался и мастер.

Вовка с интересом рассматривал распахнутое чрево рюкзака великана. Там полно было каких-то пластмассовых туго закрытых коробочек, бесконечным удавом лежал свернутый кабель, лежали молотки разного калибра, а также прибор, похожий на пистолетик для крепежа этого кабеля. Вовка уже видел такой у соседа.

Мастер вернулся. Вовка смог разглядеть его лицо. Нос пуговкой, узкие, белёсого цвета какого-то, глазки. Такой же узкий разрез рта. Блондинистые волосы топорщились из-под кепки в разные стороны. Вид у него был ярко выраженной русопятости и почему-то глупости. Но, похоже, ему это было совсем все равно, он передвигался, уверенно, чуть покачивался по-утиному.

— Поставь чайку, я здесь надолго, — приказал он Володе.

Так начался длинный день общения с новым человеком в его жизни, которого он должен был терпеть, обслуживать, и не задавать никаких вопросов. Мужичонка, похоже, был туг на ухо, и совсем не отвечал на Володины вопросы, связанные с обслуживанием его компьютера. А может, и скорее всего, он их просто игнорировал.

Между тем работа шла. Вовка, несколько раз споткнувшись о растопыренный рюкзак, приготовил чай с бутербродами.

Рюкзак, как уставший зверь, лежал на полу, и его открытый карман напоминал высунутый язык какого-то невиданного зверя.

Мастер вошел, в комнату, плюхнулся в Вовкино кресло и стал пить чай. Громко и с большим аппетитом поглощая бутерброды с сыром и черкизовской колбасой. При этом все время набирал кого-то по мобильнику.

Было ощущение, что он один в комнате. По тому, как он наконец обрадовался, дозвонившись, и стал шумно общаться, Вовка понял, что он совсем лишний в своем доме, грянуло на него чувство собственной неполноценности. Он даже слегка позавидовал этому мужичонку, который вел себя совсем по-Емельски, оседлавшего свою печь навсегда, по чьему-то высокомерному желанию.

Вовке очень хотелось выставить пришельца. Грубо так, выставить и швырнуть ему в спину его страшный наглый рюкзак. Но Вовка понимал, что ему не по силам даже сдвинуть его с места.

Поэтому он спросил:

— Еще бутербродов?

Мужичок радостно закивал, не прерывая своей беседы по телефону.

И Вовка повторно стал намазывать масло на хлеб.

Работа оказалась долгой и нудной. Мастер колдовал с кабелем и какими-то металлическими наболдашничками. Кабель оказался короче,