но Коган после своего падения тут же вскочил на ноги и снова отпрыгнул в сторону, но теперь в другую. Он дал короткую очередь в падении, ни в кого не попал, но быстро перекатился по снегу и присел на корточки за старой бочкой. И сделал он это вовремя, потому что рядом затопали ноги. Двое бандитов, находившихся во время нападения в задних рядах, решили погеройствовать и бросились обходить автоматчика сзади. Но они не успели заметить, как Коган откатился и перебежал под защиту бочки. И когда двое бандитов поравнялись с ним, он поднялся и свалил обоих смертельной очередью в упор.

Наверняка главарь банды растерялся, поскольку буквально за минуту потерял почти половину своих людей. Кто-то еще стонал, лежа в крови на снегу, пытаясь ползти, или просто корчился от боли, захлебываясь кровью. И когда неизвестный опер свалил еще двоих его людей со второго этажа, первый стрелок снова открыл огонь из пистолета. Перед ним все внизу были как на ладони. И он расстреливал банду, как в тире. Один упал, второй поднял голову и тут же опрокинулся на спину с дыркой во лбу. Третий поднял автомат, пытаясь спрятаться, но и его настигла пуля. Снова кто-то дал очередь по окну. Но тут же упал. Еще выстрел сзади, потом еще два. Главарь обернулся и увидел, что его урка, стоявший на шухере, повалился в снег, раскинув руки. А на углу улицы какой-то человек, высокий, с двумя пистолетами, методично сзади расстреливал банду, уложив еще двоих.

– Убей его! – заорал чей-то властный голос. – А ты окно держи!

И главарь, вскочив на ноги и стреляя короткими очередями, бросился туда, где спрятался Коган. Буторин за долю секунды оценил ситуацию. Сосновского выстрелами заставили укрыться, Когана прижали очередями. И Виктору тоже не дадут больше стрелять прицельно, пока не убьют тех двоих внизу. А потом, потом уйдут внутрь или удерут? Скорее всего, удерут, потому что понятно, что это засада. И главарь все правильно расценил. И понял, кого надо убрать, чтобы вырваться хотя бы самому.

Выбив остатки оконной рамы, он прыгнул вниз. Небольшой сугроб должен был смягчить падение, если только в нем под снегом нет каких-нибудь досок или железок. Падая на спину главарю, Буторин сумел обрушить на его голову под лихой кубанкой рукоятку пистолета. Отбив руку и разбив колено, он покатился вместе с главарем по снегу. Буторин понял, что он сейчас беззащитный перед всеми – оглушенный, ушибленный. И, скорее всего, его сейчас просто пристрелят.

Но Коган был уже рядом и заорал страшным голосом: «А ну выходи, падаль!» Он полоснул очередью в какого-то бандита, еще один выскочил сбоку, намереваясь удрать, но Буторин сумел прицелиться и выстрелить в него. Несколько выстрелов сделал Сосновский, и все стихло. Буторин застонал и оперся на руку Когана, пытаясь подняться. Он видел, как Сосновский идет мимо тел и методично добивает еще живых бандитов.

– Ну ты прыгун, – проворчал Борис, поддерживая Буторина. – Без тебя тут бы не справились?

– Живы? – Сосновский подошел и, не выпуская пистолетов из рук, вытер рукавом потный лоб. – Один ушел. Я ему руку зацепил пулей. Удрал, как и планировали. А здесь вроде все. Слушайте, а кто девку-то застрелил, джентльмены? Вот выдумщики, решили, что охрана купится и выбежит спасать от насильников школьницу. А на ней, судя по лицу, пробу ставить негде. Еще и визжала, как актриса хренова.

– На что рассчитывали, то и получили, – ответил Буторин, потирая локоть. – Дверь-то открыли. Ну все, пора и нам сматываться. Утром милиция подтвердит официальную информацию, что одна банда перебила другую и ограбила сберкассу. Дворники подтвердят. Ребята, переверните этого. Я, кажется, ему голову проломил. Надо хоть в лицо запомнить его. Это главарь их.

– Кажется ему, – продолжал ворчать Коган, вместе с Сосновским переворачивая труп. – Так прыгать, мог и сам убиться. А уж у этого и шансов не было. Опаньки! Да это же Казбек! Вот, значит, чью банду мы перебили. Ну, зачет нам лишний. В ресторане с Казбеком повздорили, сладкий кусок из-под носа у него увели и самих всех положили. Что, ребята? Полный беспредел с нашей стороны?

Карев приехал на конспиративную квартиру, застав Буторина сидящим в одном сапоге и перематывавшим тугую повязку на щиколотке. Сняв пальто и повесив на вешалку шапку, майор пригладил густые волосы и прошел в комнату.

– Ну что, герой, легко отделался? Медики сказали, что обычное растяжение.

– Да ладно, – сказал Буторин, заканчивая перевязку, и натянул сапог. – Все в порядке. День-два, и снова буду как огурчик. Что нового? Как уголовный мир отреагировал, что мы кое-кому дорожку перешли?

– Честно говоря, я ожидал другой реакции, – усмехнулся Карев, усаживаясь за стол и машинально поправляя скатерть. – Многие притихли и выжидают. Никаких призывов найти и покарать, никаких предположений и слухов, сплетен. Такое ощущение, что городская уголовная среда все поняла правильно. Пришли новые люди, которые все возьмут в свои руки. А кто был против, тех уже нет. Если бы во время того нападения не было Казбека, останься он жив, все могло бы закрутиться иначе. И очень плохо было бы, мне кажется. Казбек был горазд на выдумку. Он бы поднял на вас всех, нашел бы тех, кто предаст, и всех бы за неделю вас вырезал ножичками. Выследил бы и вырезал. Не факт, конечно, но постарался бы так сделать.

– Значит, была бы война, а теперь нет главного противника?

– Примерно так, Виктор Алексеевич. Есть еще люди с большим авторитетом, но они помельче Казбека будут. Под ним ходили, рядом ходили, просто побаивались его. А теперь его нет, и почти все выжидают, а что же будет дальше.

– Вот и мне интересно, а что же будет дальше, – кивнул Буторин. – Мы вам тут подчистили немного, блатные притихли. А для нашего дела результата ноль. Мы же не затем приехали, чтобы убрать Казбека и запугать местных уголовников. Методы, прямо скажу, неконституционные. Мы чекисты, пользоваться такими методами нас заставили только исключительные обстоятельства. Война и враг, который рвется к военным секретам. Но мы пошли на это. А результата нет. Как будем оправдываться перед руководством, а, Олег Иванович?

– Ты не кипятись, – спокойно возразил Карев. – Такие методы в обход закона мне самому не по душе. И война тому оправдание, и военное положение. Но что результатов нет, ты не спеши заявлять. Рано еще волосы на голове рвать. Есть сведения, есть одна зацепочка.

– Ну-ка, ну-ка, – оживился Буторин. – Порадуй!

– Объявился в городе некто Грибанов по кличке Женя Гриб. Хотя не факт, что именно в