Шрифт:
Закладка:
За освоение заполярной целины барон Хрущёв получил Анну на шею и почётную приставку к фамилии. Теперь он именовался барон Хрущёв-Кольский. Рвущаяся душа умиротворённо притихла, но Никиту Сергеевича было уже не остановить – садковое рыбоводство, где форель и сёмгу подкармливали всё той же кукурузой, дало положительный результат, и планировалось завалить империю дешёвой рыбой ценных пород. Планировалось, да… при условии, что Его Императорское Величество разрешит выкупить пару устаревших броненосцев береговой обороны и десяток миноносцев для защиты от недобросовестных норвежских конкурентов. И дирижабли, если получится. И крейсера для сопровождения китобойных флотилий. Вот тогда можно будет развернуться!
В мечтах барона его колхоз простирался по всему побережью Баренцева моря, Норвежского и захватывал часть побережья Северного моря. Господи, зачем норвежцам собственная государственность? Беднейшая страна Европы, и даже нищая Румыния на её фоне выглядит вполне благополучно и зажиточно.
Собственно, с проектом оккупации Норвегии Никита Сергеевич и приехал в Петербург, заранее согласовав время высочайшей аудиенции по телеграфу. И неожиданно получил приглашение на празднование дня рождения наследника престола в узком кругу на ближней даче императора. Приглашение чрезвычайно польстило и обнадёжило – оно автоматически делало барона человекам государственного масштаба, возводило в ранг особы, приближённой к императору. Теперь многие вопросы будут решаться легче и быстрее, а число активных недоброжелателей значительно поубавится.
И вот хмурым утром двадцать четвёртого марта роскошный ЗИС-101[4]везёт Никиту Сергеевича к ещё более прекрасному будущему. К мечте, которой в самом ближайшем будущем предстоит стать явью.
Капитан Родионов никогда не праздновал день рождения. Маленького Васю вывезли из осаждённого Ленинграда без документов, и в детском доме назначили эту дату произволом директора, обусловленным удобством и экономией. Разве плохо, когда у большинства воспитанников день рождения приходится, к примеру, на первое августа? Так и записали. Ладно ещё имя с фамилией оставили, прочитав их на найденной в кармане пальто бумажке.
А для Василия Красного празднование являлось тяжелейшим трудом, изредка компенсированным удачными подарками гостей. Сегодня подарили абонемент на посещение тира лейб-гвардии Егерского полка, издавна славящегося меткими стрелками из всех видов огнестрельного оружия, включая полевую артиллерию и осадные мортиры преимущественно иностранных систем. Они же прежде всего диверсанты, а во вражеском тылу что получилось затрофеить, то и используется.
Да, и пистолеты сегодня дарили. Шесть браунингов, три Тульских-Токарева, четыре маузера в деревянных кобурах и два кремнёвых дульнозарядных пистолета производства начала прошлого века, о чём сообщалось в приложенном к подарку сертификате.
Василий встречал гостей у дверей при полном параде – мундир гимназиста с погонами подпоручика запаса, на что указывал белый цвет просветов и серебро звёздочек, на груди эмалевый белый крестик Святого Георгия, Станислав третьей степени и орден Священного Сокровища за добытую и переданную Дзержинскому информацию. Эта награда досталась Российской империи от смытой гигантской волной Японии, после присоединения островов с немногочисленным выжившим населением к Маньчжурской губернии.
Каждого гостя нужно не только встретить, но и сказать несколько слов, обозначая расположение императорской семьи. Дамам, само собой, обязательные и даже иногда искренние комплименты.
– Пётр Аркадьевич, рад вас видеть! Ваш коньяк был бесподобен…
– Верочка, ты, как всегда, прекрасна, и даже удивление на твоём лице не может…
– Катя, душа моя, это действительно я, но в гимназии говорить об этом, сама понимаешь…
– Ах, Дарья Христофоровна, ваша красота является одной из главных ценностей Российской империи, и я уверен, что истинной целью Наполеона…
– Спасибо за поздравление, дядя Лёша, а в чинах я постараюсь тебя обогнать. Почему только дивизию, я тебе и воздушную армию доверю…
– Григорий Константинович, хотелось бы проконсультироваться по некоторым сверхлёгким сплавам…
– Граф, вас можно поздравить с запуском в серию нового двигателя? А если те же восемьсот сил, но с воздушным охлаждением?
Кажется, понимание императором тихого семейного праздника сильно отличается от общепринятого толкования, потому что количество гостей уже перевалило на третий десяток. И какие гости! Промышленность, армия, разведка. И примкнувший к ним Хрущёв.
Кстати, Никита Сергеевич сильно отличается от того первого секретаря ЦК КПСС, что остался в памяти капитана Родионова. В этом мире он воспользовался услугами хороших целителей и щеголял пышной шевелюрой и некоторой стройностью фигуры. И не стремился колотить ботинком по праздничному столу.
Дуэльную пару именно барон Хрущёв-Кольский преподнёс, сопроводив пояснениями:
– С помощью этих пистолетов Наталья Александровна Дубельт отомстила за смерть своего отца Александра Сергеевича Пушкина. Из левого она застрелила Дантеса, а из правого Геккерена. С тридцати шагов точно в голову! По движущейся мишени!
– Спасибо, Никита Сергеевич, – искренне поблагодарил Красный. – Возможность решать проблемы на расстоянии ценилась во все времена.
– Если бы можно было решить проблему норвежских браконьеров при помощи пистолетов, – грустно вздохнул Хрущёв. – С ними и пулемёты не всегда справляются!
Василий хотел посоветовать ставить на рыболовецкие суда ракетные установки, но вспомнил, что их сняли с вооружения ещё при Николае Первом в связи с развитием нарезной ствольной артиллерии. Когда-то ракета была самым дальнобойным оружием, но теперь проигрывала пушкам по всем параметрам, включая дальность, точность и вес взрывчатого вещества. Если Никите Сергеевичу очень нужно, он сам догадается обратиться на склады, а если не найдёт ничего подходящего, то оплатит разработку новых образцов. Чего-нибудь вроде реактивных снарядов времён Великой Отечественной войны, которой, дай бог, в этом мире не будет.
– Друзья мои, – объявил император, – прошу всех за стол, где мы поднимем бокалы за сегодняшнего именинника, моего сына и наследника Василия Иосифовича. И ещё об одном прошу – пусть для всех он ещё немного побудет обычным гимназистом Василием Красным. Совсем немного, до первомайского весеннего бала в Гатчине.
Гости с пониманием покивали и поспешили к столу, накрытому в соответствии со знаменитой рекомендацией ректора Московской медицинской академии профессора Булгакова. В предисловии к очередному переизданию книги Елены Молоховец «О вкусной и здоровой пище» Михаил Афанасьевич писал: «Холодными закусками и супом закусывают только недорезанные жандармерией республиканцы. Каждый уважающий себя человек оперирует закусками горячими».
После шестнадцатого тоста Василий перестал реагировать на окружающую действительность и вернулся из путешествия в себя только с началом музыкальных поздравлений. И тут выяснилось, что у Красного великолепный слух, болезненно реагирующий на фальшивые ноты. Вдруг захотелось зарядить один из подаренных бароном Хрущёвым пистолетов и опробовать точность на Анастасе Ивановиче Микояне, исполняющем алябьевского «Соловья» под аккомпанемент усевшегося за белый салонный «Штайнгребер» барона Кагановича.
– Вам тоже тяжко это слушать, Василий Иосифович? – незаметно подошедший Поликарпов дотронулся до плеча Красного. – Его Императорское Величество намекнул
