Шрифт:
Закладка:
— Толкнул в грудь, — Гедимин прикоснулся ладонью к задетому месту и сам поморщился. — Я касался его руки и лица… Hasu!
— Чем ты думал, теск⁈ — медик резко мотнул головой и отодвинулся от сармата. — В камеру дезинфекции. Раздевайся догола. Пойдёшь в карантин.
Тяжёлая крышка люка, ведущего в узкий пустой коридор, с шипением захлопнулась. Гедимин отстегнул пояс, бросил на пол там, где стоял. Следом упали сапоги и уже ненужный комбинезон. Жёсткие крепления для инструментов лязгнули о пол. Сармат отодвинул груду одежды к двери и услышал металлический перестук — гроздь цацек, подвешенных на крепления, проволоклась по полу. Из кармана выпала полупустая фляга. «Придётся делать новую,» — Гедимин досадливо сощурился. «Ладно, сделаю. А вот цацки жалко.»
— Эй, в камере! — крикнули сверху. — Готов?
Камера дезинфекции была не слишком просторной — чтобы поместиться там, Гедимин встал посередине, и то его плечи почти задевали покрытые стеклом стены. Две пластины, закрывающие вход, бесшумно поползли вниз, одна двинулась вверх.
— Вдох! Не дыши, — скомандовал по громкой связи медик. — Считай до десяти.
Слегка защипало в глазах, и сармат прикрыл их. «Газовая дезинфекция,» — информация сама всплывала в памяти — её заложили ещё при клонировании. За стеной что-то лязгнуло — открывалась ещё одна камера.
— На выход! Налево и прямо, — пластины отъехали в разные стороны. Гедимин вдохнул и закашлялся — в горле жгло.
Узкий и очень ярко освещённый коридор, пропахший хлорной известью, вывел его к пятачку, от которого расходились короткие, по полметра, ниши, заканчивающиеся массивными дверями из металла и полупрозрачного стеклянистого фрила. Медик в защитном костюме указал Гедимину на одну из них и попятился, освобождая проход. Стоило сармату войти, дверь с грохотом захлопнулась. Небольшая металлическая пластина медленно поднялась.
— Руку! — приказал медик, за толстой стеклянной преградой расплывшийся в неузнаваемое пятно тумана. Гедимин просунул правую руку в окошко и почувствовал, как в кожу втыкается игла. От неожиданной резкой боли сармат стиснул зубы. Сильное жжение расплывалось по руке.
— Ты чего⁈ — он отдёрнул руку, хотел выглянуть в окошко, но оно уже закрылось намертво. — Я ничего тебе не сделал!
— Это блокатор, — буркнул медик на той стороне. — Знаю, что больно. Без него сдохнешь. С ним… скорее всего, тоже.
Рядом задребезжал тревожный звонок, и медик развернулся и вышел из поля зрения. Гедимин услышал тихое шипение пневмозатворов и лязг закрывающейся двери. Звонок задребезжал снова — кто-то ещё выбрался из камеры дезинфекции.
Сармат огляделся. Он стоял посреди пустой комнаты с гладкими стенами и единственным тусклым светодиодом под потолком. Её длины еле хватало, чтобы лечь во весь рост, ширины — чтобы вытянуть ноги. Гедимин сел, посмотрел на свои ладони, и его передёрнуло. «Я должен был распознать эа-формирование!» — он повернулся к светодиоду, тщательно ощупал кожу на пальцах — пока податливые опухоли не появились, и слизь по ладоням не текла. «На нём не было слизи,» — запоздало вспомнил сармат. «Горячая сухая шкура. Только глаза слезились. Он знал, что с ним? Если бы знал, наверное, крикнул бы мне. Не стал бы заражать. Интересно, блокатор сработает?»
Место укола горело и ныло при каждом неосторожном движении. Гедимин лёг на спину, положил руку чуть в сторону, чтобы не задеть её. «Если заражение началось… Интересно, как быстро я что-то почувствую? Мне не позволят разложиться, добьют раньше. Но, наверное, мозг уже погибнет. Эа-клетки быстро до него доберутся. Читал, что это не больно… А, чтоб мне сдохнуть!»
Скрипнув зубами, он перекатился набок, осторожно пристроил рядом руку. «Ожоги болели меньше,» — отметил он и судорожно вздохнул — в памяти всплыл погружённый в воду твэл, блеск металла и синее свечение со дна. «Так и не доделал. Кто теперь заберёт его?»
07 апреля 52 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
В коридоре загромыхало железо, кто-то коротко вскрикнул, лязгнула, открываясь, очередная дверь.
— Hasulesh! — пронзительно крикнул кто-то, наваливаясь на перегородку; засовы заскрежетали, но грохота лопнувшего металла Гедимин не дождался.
— Заткнись! — крикнули из коридора. Сармат прижался к полупрозрачной двери и увидел, как охранники в синих экзоскелетах разворачиваются и уходят.
— Руку дай, — шумно выдохнув, попросил медик. Гедимин видел только часть его скафандра — соседняя дверь просматривалась плохо.
— Hasukemu zaa kemewaske! — глухо донеслось из-за перегородки. Гедимин узнал голос Алексея и сокрушённо покачал головой. «Он жил рядом с мутантом. Видимо, общались. Плохо.»
— Чего? Выживешь — извинишься, — буркнул медик. — Руку сюда. Введу блокатор. Ты жить хочешь?
Пластина заскрежетала, отходя в сторону, и лязгнула, возвращаясь в пазы. Гедимин постучал в стекло.
— Ага, и ты давай руку, — медик подошёл к его двери. — Семнадцать контактов, но обнимался с ним ты один.
— Со вчерашнего дня ещё болит, — сузил глаза Гедимин, но руку в окошко просунул. Ранка за ночь даже не прикрылась коркой, сукровица размазалась по предплечью. Очередная доза блокатора влилась под кожу, и сармат стиснул зубы.
— Хорошо, что болит, — буркнул медик. — Нервы целы. Есть хочешь?
Би-плазма в контейнере, просунутом под дверь, была разбавленной — воду и питательную смесь влили в одну ёмкость. Допив остатки, Гедимин хотел вернуть контейнер, но окошко уже закрылось, а медик ушёл. Сармат снова лёг на пол, но спать не хотелось; он попытался подумать о получении радия, потом — о том, как разделить изотопы стронция, но ничего внятного на ум не шло. «Кажется, блокатор действует,» — он покосился на две незаживающие ранки на правой руке. «Регенерация уже заблокирована. Нет, даже сломанная нога болела меньше…»
За стеной послышался глухой стук. Гедимин приподнялся, опираясь на локоть.
— Эй, там, — кто-то снова постучал в стену; по голосу ремонтник узнал Алексея. — Ты живой?
— Да… пока, — Гедимин стукнул в ответ и сел, прислонившись к стене. — Ты тоже… контактировал с мутантом?
— Жил в соседней
